Длиннохвостые макаки (Macaca fascicularis) и южные свинохвостые макаки (Macaca nemestrina) стали важными модельными организмами, особенно для исследований инфекционных заболеваний. Хотя они не так популярны среди учёных, как их двоюродный брат, макак-резус (Macaca mulatta), оба вида дают уникальное представление о трудноизучаемых вирусах, включая ВИЧ и SARS-CoV-2. К сожалению, в июле Международный союз охраны природы (МСОП) обновил Красный список для обоих видов, переведя их из категории "уязвимые" в категорию "находящиеся под угрозой исчезновения" и поставив их на три ступени ниже финальной стадии семиступенчатой шкалы организации — "вымершие". Эксперты по приматам говорят, что этот шаг необходим для обеспечения выживания животных в их естественной среде обитания, разбросанной по всей Юго-Восточной Азии, но поскольку МСОП определяет экспорт для целей лабораторных экспериментов как одну из основных угроз, с которыми сталкиваются макаки, биомедицинские исследователи обеспокоены тем, что отнесение вида к находящимся под угрозой исчезновения может загнать в тупик некоторые виды науки.

Новые обозначения не приведут к каким-либо немедленным изменениям в исследованиях приматов, отмечает исследовательница из Вашингтонского университета Шарлотта Хотчкисс, заместитель директора по ресурсам животных в Вашингтонском национальном исследовательском центре приматов — институте, который проводит как биомедицинские, так и природоохранные исследования макак, а также содержит колонию макак для собственных и сторонних исследований по поручению Национального института здравоохранения (NIH). "На данный момент это не оказывает никакого влияния, но мы очень обеспокоены будущим и пытаемся найти лучший способ решить эту проблему, — говорит Хотчкисс. — Я надеюсь, что мы сможем донести мысль о том, что мы [исследователи приматов] важны".

Лорен Гилхули, бывший антрополог, которая изучала влияние экотуризма на популяцию диких макак, но с тех пор ушла из академической среды, говорит, что пришло время уделить внимание бедственному положению животных так же, как и опасениям по поводу того, смогут ли исследователи проводить свои эксперименты. "Я понимаю, что лабораторные исследования [и] помощь людям и лечение болезней требуют затрат, но мы также должны думать о затратах, связанных с использованием природы как товара для помощи людям", — говорит она.

Исчезающие макаки

Мысль о том, что макаки находятся в опасности, может показаться неожиданной, потому что их обычно нетрудно найти в азиатских странах, где они обитают. "Похоже, что есть некоторые расхождения между представлениями об изобилии длиннохвостых макак и их реальным количеством", — говорит Мален Хансен, исследовательница приматов и член группы специалистов по приматам Международного союза охраны природы. Хансен, которая, по её словам, задокументировала некоторые из этих расхождений в восприятии в своей работе, является главой благотворительной организации "Проект по сохранению длиннохвостых макак" (сотрудничество между исследователями, которые провели оценку природоохранного статуса длиннохвостых макак для Красного списка МСОП, что привело к их переклассификации), а также принимала участие в исследованиях свинохвостых макак. Поскольку макаки тысячелетиями жили среди людей, особенно на окраинах городов и поселений в Юго-Восточной Азии, люди склонны считать, что они видят лишь малую часть популяции макак, а другие, более многочисленные сообщества макак обитают в глубине джунглей. "Все склонны считать, что животное не может находиться под угрозой исчезновения, если вы его видите", — говорит Хансен.

Но их тесная связь с человеческим обществом на самом деле является признаком опасности, с которой они сталкиваются. "Большая часть мира макак находится в так называемой антропогенной среде, и это одна из главных причин, по которой мы знаем, что они в беде", — объясняет антрополог из Принстонского университета Агустин Фуэнтес, чья работа внесла вклад в переклассификацию МСОП. Он добавляет, что более замкнутые популяции, которые люди часто себе представляют, на самом деле могут не существовать.

"Я чувствую, что такие люди, как я, которые какое-то время изучали макак... уже давно говорят об этом, — говорит Гилхули. — Да, они повсюду, но посмотрите, сколько их погибает каждый год, будь то в результате дорожно-транспортных происшествий, выбраковки, продажи в качестве домашних питомцев или в лаборатории... Количество их смертей уже давно велико". Гилхули добавляет, что макаки не получают такого же внимания со стороны защитников природы, как другие животные, оказавшиеся в более тяжёлом положении.

И ситуация с макаками действительно плачевная, отмечает Фуэнтес. По оценкам МСОП, если ситуация не изменится, то в ближайшие десятилетия оба вида столкнутся с катастрофической убылью популяции. По подсчётам организации, примерно 40% популяции диких длиннохвостых макак вымерло за последние три поколения (около 42 лет), а более 50% популяции свинохвостых макак вымерло за последние три поколения (около 33 лет).

"Это означает, что они находятся под серьёзной угрозой, и, если ничего не изменится, в ближайшие три [или] четыре десятилетия они исчезнут", — добавляет он.

"Я понимаю, что соотношение затрат и выгод [от] лабораторных исследований, направленных на помощь людям и лечение болезней, не всегда очевидно, но мы также должны думать о соотношении затрат и выгод от использования природы как товара для помощи людям." —Лорен Гилхули

Исследователи, изучающие сохранение макак и взаимодействие человека с макаками, сообщили The Scientist, что одной из основных причин исчезновения этих животных является продолжающийся отлов и экспорт этих обезьян для продажи в качестве домашних питомцев, а также для лабораторных экспериментов. При этом США являются основным импортёром животных для исследований. Например, длиннохвостых макак обычно используют в доклинических экспериментах для проверки безопасности или эффективности новых фармацевтических препаратов, включая вакцины от SARS-CoV-2. Ученые использовали свинохвостых макак в качестве важнейших моделей для исследований ВИЧ/СПИДа, потому что это единственный вид макак, который может быть заражен этим вирусом. Совсем недавно свинохвостые макаки были признаны более полезными, чем другие виды макак, в качестве моделей для изучения инфекций, вызванных SARS-CoV-2, поскольку течение болезни у них больше напоминает COVID-19 у людей, чем у других макак.

Выяснить, сколько именно макак используется в исследованиях (и как это число соотносится с количеством макак, рождённых в неволе или выведенных в неволе и используемых в исследованиях), сложно: многие эксперты, с которыми беседовал The Scientist, либо не смогли назвать чёткие, точные цифры, либо поделились данными, которые охватывали лишь часть торговли. Отчасти проблема заключается в том, что данные об экспорте за последние годы из основных стран-экспортёров, таких как Индонезия, до сих пор отсутствуют, объясняет соучредитель организации Action for Primates Сара Кайт. Она добавляет, что представленные данные, вероятно, недооценивают количество диких животных, пойманных в природе, поскольку торговцы часто утверждают, что пойманные в дикой природе макаки были выращены в неволе, чтобы обойти правила.

Кроме того, она отмечает, что Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (СИТЕС), которая контролирует международный экспорт животных, не отслеживает внутреннюю торговлю в конкретной стране, поэтому макаки, выловленные в дикой природе и используемые в местных исследованиях или для создания или пополнения племенных ферм, не отслеживаются на международном уровне, а сбор данных внутри страны может быть нерегулярным. Тем не менее она поделилась данными (подтверждёнными поиском в базе данных СИТЕС), указывающими на то, что только в 2020 году в США были отправлены тысячи живых макак, выловленных в дикой природе. База данных также показывает, что экспорт в США составляет подавляющее большинство зарегистрированных случаев торговли живыми макаками.

Как Красный список МСОП влияет на исследования

Решения МСОП никоим образом не обязывают исследователей, использующих макак в своей работе, менять курс, а статус вида в Красном списке организации не мешает учёным импортировать, изучать или приносить в жертву этих животных в исследовательских целях. Таким образом, новый статус длиннохвостых и свинохвостых макак, находящихся под угрозой исчезновения, не оказывает существенного влияния на учёных или их академические или частные исследовательские институты — если только эти учёные или институты не решат изменить свою практику по собственной воле.

"Это основано на доброй воле", — говорит Фуэнтес. По сути, МСОП — это "объединение учёных, которые говорят: "Вот где мы находимся", и надеются, что люди, отвечающие за глобальную торговлю... заметят это и отнесутся серьёзно".

Такие добровольные изменения, по словам экспертов The Scientist, ещё не произошли. Глобальная торговля макаками продолжается полным ходом. На самом деле, по словам Хансена, спрос на макак, предназначенных для лабораторных исследований, вырос, поскольку учёные пытаются получить обезьян, необходимых для их исследований, в условиях недавних транспортных ограничений, решения китайского правительства прекратить экспорт макак и других факторов, которые привели к нехватке подопытных макак в последние несколько лет. Исследователи в странах, экспортирующих макак, последовали этому примеру, реагируя на возросший спрос со стороны зарубежных стран, таких как США, и закупая больше макак для собственных исследований, чтобы убедиться, что они не закончатся, добавляет она.

Хотя списки МСОП могут и не иметь влияния, международная торговля макаками регулируется и документируется СИТЕС, к которой принадлежат почти все страны мира. Хансен говорит, что легальная международная торговля, зарегистрированная в базе данных СИТЕС, вероятно, представляет собой верхушку айсберга, учитывая не отслеживаемую внутреннюю торговлю и экспорт на черный рынок. Кроме того, в США импорт, экспорт и исследования макак регулируются Службой рыболовства и дикой природы США (USFWS). Любые изменения в политике любой из этих организаций окажут гораздо более ощутимое и непосредственное влияние на карьеру исследователей, чем обновление статуса в Красном списке.

Тем не менее, по словам Хотчкисс, оценки МСОП — это "первый шаг", который может повлиять на другие организации и заставить их ввести ограничения на исследования и торговлю макаками. "Это заставляет людей задуматься", — говорит она.

Это беспокоит Хотчкисс, поскольку она сомневается в выводах МСОП и говорит, что хотела бы найти способ отменить переклассификацию Красного списка. В частности, она считает, что МСОП не предоставил достаточно данных, чтобы обосновать свои решения или указать на экспорт для биомедицинских исследований, предполагая, что база данных СИТЕС может быть раздута за счёт многократного учёта животных, которые экспортируются несколько раз. Она также считает, что прогноз МСОП о будущем сокращении популяции основан на предположениях, а не на данных.

"Изменения в популяции не всегда происходят линейно, — отмечает она. — Возможно, из-за потери среды обитания вы потеряли некоторые субпопуляции. Это не означает, что вы движетесь по линейной траектории к нулю... У нас нет такой информации".

Хансен объясняет, что данные о обоих видах макак, которые она и её коллеги собрали для МСОП, были получены от сети исследователей из разных стран, которые не понаслышке знакомы с популяциями макак в своих регионах. Отвечая на вопросы о доступности данных, она указывает на информацию и работы, упомянутые в статьях о каждом виде в Красном списке, хотя и добавляет, что большая часть данных ещё не была опубликована в научных журналах, поскольку была собрана совсем недавно. И хотя она признает, что трудно предсказать, что произойдет с популяциями длиннохвостых или косичнохвостых макак, прогнозы МСОП о том, что текущие угрозы приведут к значительному сокращению популяции в ближайшие несколько десятилетий, проистекают из того факта, что потеря среды обитания и отлов сделали оставшиеся популяции небольшими и фрагментированными, с низким уровнем генетического разнообразия и, до проведения исследований ею и ее коллегами, недостаточным пониманием общественностью благополучия или статуса животных.

"Я просто хочу сказать, что в настоящее время то, что мы делаем, не является устойчивым, — говорит Хансен о торговле макаками, основанной на исследованиях. — Этот вид не может выдержать такого давления".

Как следует проводить исследования исчезающих видов макак?

В целом, исследователи, которые в беседе с The Scientist высказались в пользу переклассификации МСОП, говорят, что в биомедицинских исследованиях на макаках необходимо найти баланс между благополучием животных и людей. "Подход, ориентированный на человека, — это то, что изначально привело нас к этому климатическому кризису", — отмечает Гилхули, предполагая, что необходимо как можно реже использовать исчезающие виды животных в экспериментах.

Фуэнтес предполагает, что, возможно, следует внести изменения в федеральные правила, чтобы повысить планку для одобрения исследований с использованием находящихся под угрозой исчезновения макак, "чтобы она соответствовала уровню риска для изучаемого вида". Таким образом, исследователям придётся пройти ещё несколько этапов, чтобы убедиться, что их работа отвечает на достаточно важный вопрос.

Напротив, бывший приматолог, ставший советником организации "Люди за этичное обращение с животными" (PETA), Лиза Джонс-Энгель, которая была членом оценочной группы МСОП, говорит, что хотела бы, чтобы исследователи вообще отказались от изучения макак, и предлагает проводить исследования токсичности фармацевтических препаратов на культурах тканей или других альтернативах.

Но исследования без участия животных не были бы такими информативными, говорит Хотчкисс. Хотя она и ожидает, что со временем количество макак, используемых в исследованиях, сократится, и считает, что в некоторых случаях можно было бы использовать другие модели, есть и такие, для которых нет хорошей альтернативы макакам.

Например, Хотчкисс утверждает, что мыши слишком сильно отличаются от людей для проведения некоторых видов биомедицинских исследований и что лаборатории на чипах не дают полной картины того, как человеческий организм отреагирует на "неожиданные эффекты" лекарства. Она приводит в пример исследование токсичности препарата для лечения лейкемии, над которым она работала. "Вы вводили его обезьяне, и у неё снижалось количество лейкоцитов, но также это приводило к повреждению печени", — говорит она. "Если вы рассматриваете препарат для лечения почек и он хорошо выглядит на чипе, это не значит, что он не вызовет повреждение печени. Вот когда вам нужны целые животные".

"Если кто-то собирается проводить исследование на приматах, то это потому, что он считает, что это единственная возможная модель животного, которая будет работать, — подчёркивает Хотчкисс. — С каждым годом это становится всё более [правдивым]. Те из нас, кто занимается исследованиями на приматах, по-прежнему считают, что они необходимы".

Хансен говорит, что она просто хочет, чтобы между учёными, которые больше заботятся о сохранении природы, и теми, кто работает в биомедицинских лабораториях, было больше прозрачности и общения. "Мы работаем с этим видом не для того, чтобы осуждать лабораторные исследования, медицинские исследования, — говорит она. — Мы работаем с этим видом и проводим эту оценку, чтобы подчеркнуть, что существует проблема. Поэтому, пожалуйста, помогите нам её решить".

"Вот что я хотела бы, чтобы сделали биомедицинские исследователи: помогли нам решить эту проблему, взяли на себя ответственность", — добавляет она, говоря, что до сих пор она получала поддержку только от экспертов, работающих в сфере защиты животных. "Не может быть, чтобы мы не могли сделать и то, и другое. Мы должны иметь возможность спасти и эти два вида, и людей. Есть золотая середина, есть решения, которые нужно найти, и теперь нам нужно сотрудничать [чтобы найти их], а не просто кричать друг на друга... старые, заученные фразы".

Уточнение (14 октября): в статье было указано, что Лиза Джонс-Энгель была частью команды, которая предложила изменить статус двух видов макак в Красном списке.