Георгий Малинецкий

Олега Львовича Фиговского – выдающегося изобретателя, блестящего организатора науки, оригинального публициста и прекрасного собеседника – знаю давно, высоко ценю и искренне уважаю. Это позволяет, не греша объективностью, конкретно и довольно жестко прокомментировать несколько его статей из «сериала» «Советы полупостороннего», который в течение ряда лет публикуется в отечественных СМИ, а также пару других, близких по духу и стилю его работ.

Инженер. Имя прилагательное?

Главный тезис О. Л. Фиговского, состоящий в том, что будущее модернизации России, развитие в стране сильного высокотехнологичного сектора экономики, переход от нынешнего «паразитирования на трубе» к инновационному пути развития, определят, в конечном счете, инженеры, представляется мне верным, глубоким и крайне важным. Однако аргументы наши различны, и логика представляется иной.

Посмотрим на флагман российского инженерного образования – Московский государственный технический университет имени Н. Э. Баумана (МГТУ) – потомок Высшего технического училища. На рубеже ХХ века только очень талантливые студенты оканчивали институт за 5–6 лет. Курсы можно было сдавать в любом порядке и в любые сроки.

Чтобы сдать зачет, нужно было прорешать задачник по соответствующему предмету. Не редкостью были дипломные проекты на 30-ти с лишним листах чертежей. Инженеры ценились – они могли рассчитать мост и организовать его строительство, наладить производство паровозов или судов или внести в них существенные улучшения. Звание «инженер» звучало гордо. Людей таких было немного и стояли в обществе они весьма высоко. Стремительное промышленное развитие страны на рубеже ХХ века – во многом заслуга российских инженеров.

Россия готовила инженеров мирового класса. К трем самым выдающимся химикам часто относят основоположника многих химических технологий, научившего вести процессы при высоком давлении, – В. Н. Ипатьева. Эпоху вертолетов начал выдающийся конструктор И. И. Сикорский. И этот список можно продолжать и продолжать. Тогда считалось, что если нужно построить по-настоящему сложный объект, требующий смелых нестандартных решений, то лучше всего звать не немца или американца, а русского инженера.

Достаточно обойти МГТУ, посмотреть на мемориальные доски, чтобы понять, как велика роль инженеров и одного учебного заведения в свершениях первых пятилеток, в превращении СССР в сверхдержаву – С. П. Королев, А. Н. Туполев, Н. А. Доллежаль, С. А. Лавочкин, А. И. Целиков и многие-многие другие – за каждым именем большие дела и целая эпоха. И конечно, высокие требования к студентам: «Сдал начерталку – можешь влюбляться, сдал сопромат – можешь жениться».

Однако через два десятка лет после войны, с обретением атомной бомбы и прорывом в космос, у элиты возникла иллюзия безопасности, желание «не напрягаться», «расслабиться», стремление перейти от ориентации на прорывы, свершения, небывалое к покою, рутине, наезженной колее.

В журнале «Аврора» в 1970-х была опубликована повесть А. Житинского «Глагол «инженер»». Про то, как молодой человек постигает сущность, романтику, поэзию и вызов инженерного труда. «Изделие должно работать не в принципе, а в металле», – любили раньше повторять преподаватели инженерных дисциплин.

Но надлом уже тогда пришел и в эту сферу. Как говорил поэт – «Слова у нас, до важного самого, в привычку входят, ветшают, как платье…» Коснулось это и инженерного звания. На рубеже 1980-х произошла стремительная инфляция инженерного труда и образования. Таких специалистов стали готовить «числом поболее, ценою подешевле».

О. Л. Фиговский часто оперирует международными сравнениями, деньгами, бюджетами, прибылями и расходами. Такова же логика многих решений нашего правительства. Однако во многих ситуациях деньги вторичны. Важна возможность дело сделать, пользу ближним принести, потребность решать ключевые для общества задачи. Космос и бомба, заточенные на оборону, были именно такими задачами. Если бы ученые и инженеры с ними не справились, то нас бы сейчас просто не было. Примеры Ирака, Югославии, Ливии, американское «переформатирование Большого Ближнего Востока» показали это более чем наглядно.

И сейчас есть крайне важные задачи, без решения которых наше будущее не состоится. Просто общество, наши чиновники и СМИ вытесняют их из массового сознания. Поросенок Ниф-Ниф – герой известной сказки – построил домик из соломы и распевал, что ему не страшен Серый Волк. Мы же строим (а точнее, разрушаем) промышленность, экономику, образование схожим образом и со времени гайдаровщины распеваем, что все, что надо, мы купим. И хотя жизнь ежедневно опровергает эти иллюзии, посмотреть правде в глаза и страшно, и горько, и очень неприятно.

Во-первых, многое нам не продают и не продадут.

Во-вторых, с тем, что продают, мы зачастую не умеем обращаться и не знаем, как справиться. Сплошь и рядом выпускники отечественных технических вузов не знают, как освоить импортное оборудование. И все чаще в дополнение к машинам, программам, установкам приходится «прикупать» и зарубежных специалистов. Продавать невосполнимые природные богатства за горсть стеклянных бус…

Но и это не предел. На следующем уровне у лиц, принимающих решения, теряется понимание, что же надо покупать. Вспомним сюжеты, которыми радовали российские генералы в последние годы. Французские корабли, английские винтовки, итальянские бронетранспортеры, списанные голландские танки немецкого производства… Сейчас очень важно открыть глаза и осознать происходящее.

Деньги вторичны. Их можно сравнить с бензином. Если машины нет, то поехать не удастся, сколько бы бензина ни купили. Мы так и останемся на месте, а бензин, скорее всего, разворуют.

С 1980-х годов все чаще появлялись «инженеры по озеленению», «инженеры по технике безопасности» и прочие, прочие, прочие. Профессия деградировала, социальный статус падал. «Инженер» становился именем прилагательным, требующим приложения к чему-нибудь еще…

И если мы согласны, что одна из болезней нашей промышленности и экономики такова, то нужно срочно и энергично браться за лечение!

Недавно в передаче Анны Урманцевой «Мозговой штурм» собрали многих ведущих экспертов, чиновников и ученых, причастных и к самому проекту «Фобос-грунт» и соответственно к его провалу, причины которого обсуждались. Деньги – есть, и немалые, финансирование космической отрасли за последние годы увеличились в несколько раз. Элементная база – импортная в космическом исполнении или отечественная, прошедшая многократную проверку. Научные идеи – мирового уровня. Организации – те самые, которые обеспечили прорыв нашей страны в космос.

Ахиллесовой пятой оказались инженеры. Должного уровня и в достаточном количестве. Которых надо выращивать много лет и квалификация которых представляет национальное достояние. Которые должны были сказку сделать былью…* Именно это и говорили в передаче руководители наших космических институтов! И то, что это понимается, обсуждается, декларируется, уже важно. Ведь трудно лечить болезнь, не поставив диагноз.

Битва гигантов, или ее Величество Взятка

Как будто бы железом,
Обмокнутым в сурьму,
Тебя вели нарезом
По сердцу моему.
/Б.Л. Пастернак/

Опыт моих учеников и коллег, покинувших Россию в поисках лучшей доли, показывает, что они перестают ощущать и понимать происходящее здесь примерно через полгода после отъезда. Нет, они читают, вникают, общаются, рассуждают, сочувствуют, советуют, но… не понимают. Исключений я не встречал. Олег Львович таковым тоже не является…

В своих статьях О. Л. Фиговский вдохновенно и увлеченно пишет о множестве технических инноваций, касающихся строительства, химической промышленности, производства энергии и многого другого. Но фактор-то это в нашей российской реальности в лучшем случае третьестепенный, если не десятистепенный. Главными в нынешней России являются не технические нововведения, внедрение изобретений или, по-новомодному, инновации. Наиболее важны социальные и управленческие новшества.

В нашем Институте прикладной математики, в Научно-образовательном центре благодаря энергии и инициативе нашего сотрудника В. В. Шишова развивалось направление, связанное с малоэтажным строительством. Предлагались, описывались, демонстрировались технологии, которые позволяют без применения тяжелой техники строить 2–3-этажные дома европейского качества в очень короткие сроки стоимостью $200–250 за 1 квадратный метр. Чтобы показать доступность, конкретность, реалистичность этого проекта, В. В. Шишов сам построил два дома по этой технологии в Ступинском районе Московской области. И по сходным технологиям в России уже построено более 10 тысяч домов. Капля в море в стране, в которой десятки миллионов остро нуждаются в жилье или заинтересованы в существенном улучшении жилищных условий.

Но одно дело – инженерные проекты и открывающиеся возможности, другое – жизнь. С инженерной точки зрения, удешевление себестоимости строительства вдвое с повышением качества – блестящий результат.

С жизненной – ничто.

Вспомним, что в бытность московским градоначальником Ю. М. Лужкова за какие-то 10 лет стоимость московского жилья удалось повысить в 10 (в десять!) раз, до 6 тысяч долларов за квадратный метр. Чиновники против инженеров и миллионов, нуждающихся в жилье. Белые начинают и ставят нам с вами «детский мат» в несколько ходов.

Нормой стали ситуации, в которых громадные дома в Москве строятся в течение немногих месяцев… а потом стоят в течение нескольких лет, пока согласовываются соответствующие бумаги.

Есть в России такая организация – Счетная палата. Она должна контролировать эффективность и целесообразность траты государственных денег. В этой палате есть аудиторы в ранге министров, они выступают, пишут статьи; издается соответствующий журнал. Волей судеб мне довелось принять участие в одной из проверок, проводившихся этим органом, в качестве эксперта. Не буду утомлять читателя деталями. Скажу лишь, что при проверке отдельных государственных органов выявили растраты и нецелевое расходование государственных средств объемом в сотни миллиардов (миллиардов, а не миллионов!) рублей. На этом фоне прорывы инженерной мысли выглядят бледновато…

Довелось мне общаться с экспертами Генеральной прокуратуры. И если раньше они говорили, что, по их оценкам, речь идет об одном триллионе долларов, вывезенных за время реформ из новой России, то сейчас все чаще называют цифру в семь триллионов… (по одному миллиарду долларов ежедневно в течение двадцати лет…).

Изобретательство, развитие инновационного сектора экономики – деятельность, связанная с высоким риском. Из огромного числа разработок экономика и рынок принимают весьма немногое. Поэтому инновационные прорывы и взятка, как «гений и злодейство – две вещи несовместные».

И, кроме того, чтобы добиться серьезных, значимых успехов мирового уровня, нужны среда и множество попыток. И опять конкретный инженерный пример. Мы заслуженно гордились советской авиацией. Эта отрасль промышленности была ориентирована на производство более 500 гражданских самолетов в год (что сравнимо с мощностями нынешних мировых монополистов – Boeing и Airbus). За время с 1945 по 1985 год до уровня летных испытаний в СССР дошли 400 проектов самолетов разных типов. До серийного производства было доведено около 200. Единицы из них стали легендами, открыли новые страницы в мировой авиации. Наполеон прав: «Бог на стороне больших батальонов». Прорывы требуют большой систематической, многолетней работы высококвалифицированных коллективов и, конечно, денег. И ни фонды, ни гранты, ни стартапы, ни откаты, ни благоволение отдельных чиновников, ни блестящие разработки, о которых пишет О. Л. Фиговский, тут не помогут.

Вначале так или иначе придется наводить порядок. Это дело всего общества, если оно решит жить «набело», а не «начерно».

Во время обороны Севастополя царь спросил великого русского хирурга Н. И. Пирогова, чем нужно помочь. Врач попросил лишь об одном – помочь справиться с госпитальными ворами. Царь не услышал, не понял, не помог. То же касалось и многого другого – вооружения, систем снабжения и управления войсками. Крымская война стала тяжелейшим поражением, во многом определившим дальнейшую историю России.

Хочется верить, что нынешнему поколению российских инженеров повезет в диалоге с властью и обществом больше, чем Н. И. Пирогову.

Блеск и нищета «эффективных менеджеров»

Лицом к лицу
Лица не увидать.
Большое видится на расстояньи.
/С.А. Есенин/
Чудище обло, озорно, огромно,
стозевно и лаяй.
/А.Н. Радищев/

Ценность «заметок полупостороннего» заключается еще и в том, что их автора изумляет и возмущает то, к чему мы уже привыкли.

В свое время руководство Чувашии, в бытность президентом республики Н. В. Федорова, проявляло большой интерес к инновациям. Дело в том, что тогда вице-премьером и республиканским министром промышленности и энергетики был активный, творческий, неутомимый инженер Юрий Петрович Волошин. В течение многих лет он успешно руководил конструкторским бюро, занимавшимся созданием двигателей, а в годы развала поднял с колен один из машиностроительных заводов Чувашии. Мы работали с ним и с его министерством до кризиса, во время кризиса и после кризиса 2008–2009 годов.

Из наших моделей вытекало, что в случае кризиса промышленное производство Чувашии «провалится» более чем на 30%, в то время как сельское хозяйство пострадает не сильно. Причина такого положения дел проста – основная часть промышленности региона относится к III и IV технологическому укладу и зачастую делает комплектующие или отдельные агрегаты для головных предприятий, выпускающих конечную продукцию и находящихся в других регионах. Без многих чувашских заводов в период кризиса, экономя на издержках и сокращая производство, можно обойтись.

Н. В. Федоров не поверил нашему прогнозу, однако пообещал, что если он оправдается, то будет пересмотрена стратегия социально-экономического развития Чувашии. Жизнь подтвердила сделанные прогнозы, президент выполнил обещание. В новой стратегии акцент был сделан на отраслях VI технологического уклада, к которым переходят лидеры современного мира – нанотехнологиям, биотехнологиям, роботизированным производствам.

Тогда для обоснования, обсуждения и разъяснения нового курса в Чебоксарах был собран представительный научно-технический форум с участием представителей федеральных министерств и соседних регионов.

На этом форуме блестяще выступил О. Л. Фиговский, являющийся одним из руководителей нанотехнологической программы Израиля. Дело в том, что в Израиле делаются сенсоры, новые материалы, текстиль и многое другое – он занимает большое место на нанотехнологической карте мира. В то же время следов деятельности РОСНАНО на этой карте почти не видно. Это не значит, что нанотехнологической продукции в нашем отечестве нет. Как много лет делали туннельные микросхемы и нанофабы для изучения структур на наномасштабах в зеленоградской фирме NT-MDT, так и делают. Как производили удивительные материалы с 1950-х годов в атомной отрасли страны, так и производят. Но речь-то – об инновациях, о новом…

Сейчас очень многие страны, вслед за США, выступают с нанотехнологическими инициативами. Поэтому было множество вопросов по этому поводу к О. Л. Фиговскому после его доклада. Привожу состоявшийся диалог «близко к тексту» (хотя, наверно, он есть где-то в глубинах Сети).

– Есть ли в Израиле структура, аналогичная РОСНАНО, которая реализует израильскую нанотехнологическую инициативу?

– Да, такая структура есть.

– Какова ее численность?

– Три человека.

– Кто эти люди, и что они делают?

– Отставной профессор. Он подбирает экспертов для оценки проектов и составления «дорожных карт», организует международное сотрудничество и взаимодействие с изобретателями, предпринимателями, учеными, правительством.

Отставной банкир, который смотрит за деньгами, выделяемыми на нанотехнологии, и следит за тем, чтобы их не разворовали.

Отставной полковник, который обеспечивает взаимодействие с министерством обороны и спецслужбами, а также наем секретарш и другого технического персонала, если таковой необходим.

– Вы знакомы с деятельностью РОСНАНО, поскольку являетесь экспертом этой организации. Можно ли сравнить постановку дела в ней с той, которая имеет место в Израиле?

– В РОСНАНО все значительно сложнее. В этой организации около 700 чиновников, включая 29 вице-президентов. Руководить такой организацией намного труднее.

– Мы в России сейчас делаем ставку на «эффективных менеджеров», которые руководят многими министерствами и такими структурами, как РОСНАНО. Что Вы можете сказать об их уровне и результатах работы?

– О результатах можно будет говорить, когда они будут. Пока я о них не осведомлен. О всех вице-президентах РОСНАНО мне судить трудно, потому что я поговорил только с пятнадцатью. Но эти пятнадцать пока не владеют теми сферами, которые им вверены, и в них не очень понимают. Но, наверное, разберутся со временем.

В этом месте возникла пауза… наверно, у многих участников форума захватило дух. Ведь это только представить… 29 вице-президентов во всем разберутся, направят усилия 700 столоначальников в нужное русло, силища-то какая будет! Вот он где, настоящий потенциал! Вот они, скрытые резервы! Помнится, еще великий Гоголь писал в «Ревизоре» про «35 тысяч одних курьеров». Далеко смотрел классик, понимал важность аппарата и инфраструктуры! Тут-то и взлетят наши технологии через нынешние тернии к завтрашним звездам под чутким руководством А. Б. Чубайса.

И тогда уж никакие отставники израильскому нанотеху не помогут. Да и так видно, что они к кризису движутся. Во время одной из встреч О. Л. Фиговский уточнил, что три человека было во время становления израильского нанотеха, что сейчас все организовано и справляются 1,5 человека. (Небось всех на полставки перевели? Или кого-то на 0,25. Жаль, не спросил). Не к добру это**.

Чтобы читатель представлял наш растущий бюрократический потенциал, приведу график, на котором представлена численность чиновников различных уровней. Не хочу быть неправильно понятым – чиновники действительно являются важной частью государственной машины и залогом благополучия общества в целом, а не только их семей. Да и ведь взятки берут немногие, и работают частенько на износ. Недавно мне довелось обсуждать проблемы документооборота в МЧС России.

В этом ведомстве есть 80 структур, которые требуют разные формы отчетности у подчиненных им региональных организаций. Когда мне назвали общую цифру документов, которые должны принимать и отсылать структуры МЧС, кровь застыла от ужаса. Я не смогу привести эту цифру в статье, скажу лишь, что речь идет о многих тысячах запросов и десятках тысяч страниц ожидаемых ответов. Вот оно – организационное оружие в действии! Работать-то некогда. Прочесть присланное невозможно и в то же время найти необходимую информацию – тоже.

В 90-е дети мечтали стать рэкетирами или валютными проститутками. Сейчас опросы показывают, что подрастающее поколение желает идти в чиновники. Лет 10 назад в Москве уже была средняя школа с уклоном в экономику и сферу налогообложения в энергетике. Не так давно в МГУ имени М. В. Ломоносова был создан факультет высшего государственного аудита. Жизнь-то налаживается. А там, глядишь, и до инженеров дело дойдет.

* Нашему отечеству очень нужны сейчас и сказка, и мечта, и план, а также люди, которые смогут воплотить это в реальность. Подробнее об этом рассказано в книге: Малинецкий Г. Г. Чтоб сказку сделать былью… Высокие технологии – путь России в будущее. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012.

** Справедливости ради надо сказать, что после перехода Н. В. Федорова в Совет Федерации многие высокотехнологичные проекты были остановлены, а Министерство промышленности и энергетики, которым руководил Ю. П. Волошин, расформировали. Промышленность присоединили к торговле, а энергетику – к строительству. Бывает.