Академик Олег Фиговский

«Застой в науке закончился,
начинаем уверенно двигаться вперед».
«РАН не хватало человека,
который будет управлять их деньгами».
/ Из неофициальных источников

Вопросы качества диссертаций ученых России вызывают обсуждение общественности. Следует заметить, что согласно новому положению о диссертационных советах, ВАК более не рассматривает и не утверждает защиту кандидатских диссертаций. По существу, решение диссоветов является окончательным. Упоминание о выборочных проверках докторских диссертаций – не более чем фигура речи, но при этом формирует благодатную среду для коррупции. Ведь избирательная принципиальность – худшее из того, что может быть в системе аттестации.

Общий вывод – контрольные функции ВАК сведены к минимуму. Не надо обладать чрезмерной фантазией, чтобы предвидеть последствия. Нас ждет многократное увеличение числа кандидатов наук и не сдерживаемый ничем поток околонаучной халтуры и плагиата. Бурно разрослись «диссертации под ключ»: за 150 тыс. рублей предлагают защиту кандидатской, за 500 тысяч – докторской. А в результате – несметное количество остепененных мужей и дам, в руки которых попадут молодые студенты и аспиранты – основа будущей экономики России, «основанной на знаниях», – отмечают в своей статье С. П. Капица и В. Е. Фортов (см. «Аппетит приходит во время беды»).

Эта статья стала теперь еще более актуальной. Она содержит резкую критику реформы присвоения ученых степеней и, по существу, предупреждает о неминуемом скандале, который и разразился в конце 2012 года и с тех пор только разгорается. В частности, никчемные диссертации «защищаемые» государственными мужами, оказываются плодами бессовестного плагиата, а бывший руководитель ВАКа ныне взят под стражу.

На мой взгляд апофеозом разложения системы диссертаций в России стало решение Мосгорсуда, удовлетворившего иск сотрудников того же Мосгорсуда судьи Дмитрия Гордеюка и секретаря научно-консультативного совета Юрия Беспалова. Ранее в кандидатской диссертации Гордеюка были обнаружены массовые совпадения с трудом научного руководителя Беспалова. Но что интересно: сам факт совпадений истцы (они не явились ни в Басманный суд, ни в Московский городской) не оспаривали. Их оскорбили конкретные фразы. Типа: «Есть идентичные отрывки длиной в пять страниц…» или «Заимствования в диссертации Гордеюка, кажется, перерастают в фальсификацию…». То есть фразы, которые, согласно сделанному позже сотрудником Института русского языка РАН лингвистическому заключению, являются либо оценочными, либо их можно проверить. Фактически Мосгорсуд узаконил «дословные совпадения» в диссертациях.

Проблемы липовых диссертаций нашли свое отражение в довольно своеобразном интервью министра образования и науки, в котором он, в частности, говорит: «В последнее время все чаще приходится слышать всякую несусветную чушь о проекте по исследованию мира липовых репутаций. Вдвойне обидно, когда такую несусветную чушь несут люди с виду разумные и здравомыслящие. Поэтому, мне кажется, сегодня было бы уместно поговорить о мифах».

Миф № 1. «Факт необоснованного заимствования или тем более факт отсутствия научной новизны может устанавливать только эксперт в соответствующей области знания. И никакой компьютерный анализ, никакой контекстный поиск, который используется разными программами, не может этот факт установить. Поэтому любое заключение может быть только экспертным, должно быть выполнено квалифицированными людьми, специалистами в соответствующей области науки. Результаты, которые выдает «Диссернет», этому требованию не удовлетворяют».

Перед всякими прочими экспертами эксперты-волонтеры «Диссернета» имеют одно очень важное преимущество – право самостоятельно выбирать себе текст для анализа на заимствования. Как любой практичный человек собирает плоды в первую очередь с нижних веток фруктового дерева, так и «Диссернет» выбирает для своей работы преимущественно самые зрелые для выявления заимствований тексты, в которых эти заимствования тянутся сплошной непрерывной лентой буквально от первой и до последней страницы. Таких цельнотянутых манускриптов в новейшей истории ученой России хоть вагонами отгружай. Разве необходимо в таком случае разбираться досконально в каких-либо науках, разве не достаточно обладать элементарным навыком различать буквы на бумаге? Тем не менее, министр говорит о какой-то таинственной научной новизне, познать которую дано только специалисту. Вся эта демагогия хороша только в качестве бесплодной теории. На практике часто о научной новизне говорят сами за себя диссертации, авторы которых так же украли выводы «своих» научных исследований от первой и до последней буквы.

Миф № 2. «И еще очень важная вещь – на своем сайте они размещают только негативные результаты. И человеку, который вообще в эту проблематику не погружен, кажется, что все ученые – жулики и обманщики. Человек, который профессионально не занят наукой, видит эти тысячи экспертиз у них на сайте и спрашивает: у нас что, любой кандидат и доктор наук вот такой жулик?»

По мнению Андрея Ростовцева в данном вопросе г-н министр проявил некомпетентность. Во-первых, принципиально невозможно доказать несуществование чего-либо в открытой, незамкнутой системе. А именно этим и советует нам озаботиться г-н министр. Никогда поиск плагиата не может считаться законченным. Такая уж это эфемерная субстанция. Всегда есть возможность того, что откроются новые обстоятельства или найдется новый, ранее неизвестный источник заимствований. По этой причине ценность положительного заключения является весьма сомнительной. Ровно в таком же ключе понимают эту проблему и западные коллеги, занимающиеся разоблачениями лжеученых, например, в Германии. В России же, наоборот, в который раз изобретают свой велосипед. Во многих вузах (привет тому же министру) сегодня вводится норма предоставлять вместе с текстом своей научной работы справку программы «Антиплагиат» – что-то вроде отпущения грехов. Никакого отпущения грехов от сообщества «Диссернет» не предвидится. А вот создание единого реестра настоящих ученых в планах значится. Этот реестр, по сути, уже создается. Не заметили? Во-вторых, с таким же успехом можно обвинять суды в том, что они создают иллюзию «кругом одни жулики и насильники», а кампанию Алексея Навального по борьбе с коррупцией – акцией запугивания населения вездесущими коррупционерами.

Миф № 3. «Сначала срок давности составлял десять лет, потом его сократили до трех, а сейчас, в декабре 2013-го, мы снова подняли до десяти. Но юристы нам сказали, что нормативным актом нельзя ухудшать положение человека». Речь идет об амнистии всем лжеученым, у кого с момента защиты диссертации истекли эти три года.

В действительности, эти правила изобрели лукавые чиновники министерства сами для себя. При этом они грубо «нарушили основополагающий принцип гражданских правоотношений, состоящий в том, что никто не может извлекать выгоду из своего недобросовестного поведения. Но именно так и обстоит дело с теми, кто получил ученую степень, представив под своим именем чужую работу. Ведь по истечении срока давности эти лица могут не только не беспокоиться о возможном лишении необоснованно полученной ученой степени, но и требовать защиты своих «авторских» прав». Так говорится в открытом письме Сообщества научных работников.

Миф № 4. «Они ведь проверяют не столько ученых, сколько политиков и бизнесменов».

В «Диссернете» так устроено, что первый этап проверки осуществляет постоянно работающая программа, которая без устали перемалывает сотни диссертаций в сутки, семь дней в неделю, выдавая на-гора те из них, в которых зафиксировано масштабное совпадение с другими работами. Все такие случаи в дальнейшем разбираются экспертами для ручной выверки и в конечном итоге попадают на один общий склад липовых диссертаций. Некоторые, наиболее впечатляющие примеры научного воровства попадают далее на сайт сообщества. Но даже и здесь политические интересы не преобладают. Кстати, последние попавшиеся мастера метода копипэйст – по профессии живописец и священник. А до этого был целый ряд ректоров крупных вузов. Политическую окраску результатам «Диссернета» придают средства массовой информации, отбирая его «клиентов» согласно своему разумению и сложившейся ситуации. Более того, сейчас в сообществе «Диссернет» идет тотальная проверка диссертаций, без разделения на чиновников или политиков. Это необходимо не для того чтобы уличить какого-нибудь Васю Пупкина в нарушении академической этики, а для того чтобы выявить закономерности в работе системы по воспроизводству Пупкиных. В основном благодаря этим Пупкиным, а не «политикам и бизнесменам», «Диссернет» стал обладателем уникальной базы данных, позволяющей визуализировать весь институт производства фальшака в стране.

Миф № 5. «И почему они не проверяют диссертации по физике, математике, биологии…»

Проверяем. Например, были проверены все диссертации членов Российской академии наук. Да-да, как раз той, которую ваши чиновники рьяно взялись реформировать по своему усмотрению. Среди авторов этих диссертаций преобладают как раз физики, математики и биологи. В это трудно поверить! Ни одного явного фальшака обнаружить пока не удалось.

Миф № 6. «По большому счету если бизнесмен купил диссертацию, потом пришел с ней в диссовет, заплатил деньги, зачитал что-то по бумажке и получил ученую степень – он в данном случае научную этику не нарушил, потому что не является ученым».

Здесь г-н министр, прямо скажем, слукавил. Ведь это его собственное министерство своими собственными ручками выдает такому бизнесмену справку (диплом) государственного образца, подтверждающую, что он, бизнесмен, не кто иной, как ученый. А сколько таких вот «ученых» благодаря таким вот «дипломам» заняли теплые места ректоров и деканов, стали профессорами и доцентами? Т.е. сам г-н министр сначала обеспечил им ксиву, назначил их на руководящие должности, объявил им всепрощение, а теперь журналисту газеты «Коммерсантъ» вешает на уши лапшу, дескать, они и не ученые вовсе, а так, рядом постояли. При этом министр образования жалуется на «серьезные репутационные проблемы для российской науки в целом». Это примерно так же, как кривому пенять на зеркало.

В заключение Андрей Ростовцев делится страшной тайной, которая в последнее время стала достоянием сообщества «Диссернет». В самом конце прошлого года г-н министр утвердил своим приказом состав экспертных советов ВАК. Как выяснилось, советы новоизбранных «экспертов» ВАК по принципиально важным для страны научным направлениям буквально нашпигованы профессиональными диссерорезами, авторитетными представителями наиболее продуктивных фабрик фальшака. Именно этих «специалистов» имеет в виду г-н министр, утверждая, что они и только они имеют право судить о качестве диссертационных работ, их научной ценности и значимости.

Как справедливо отмечает Леонид Млечин, когда в позднесталинские годы устроили антисемитскую компанию, кто-то испытывал злорадство, будучи уверенным, что его это обойдет стороной: у него-то с пятой графой в паспорте все в порядке! Но поднятая Сталиным на вершину партийной номенклатуры малограмотная шпана боролась в первую очередь с конкурентами. Поэтому в число «безродных космополитов», которых унижали и лишали работы, и «врачей-убийц», которых ждала участь похуже, стали записывать и русских, и украинцев. Не только для маскировки. Устроители кампании спешили под сурдинку разделаться с более удачливыми и талантливыми, спихнуть их и занять их места. Открылись карьерные перспективы для двоечников и троечников. Обвинил заведующего кафедрой, ученого с мировым именем, в том, что он преклоняется перед Западом, – и сам стал завкафедрой. Ничего, что в науке – ноль, зато наш парень, такой, как все.

В 1948 году в Военной краснознаменной академии связи имени С. М. Буденного обсуждалась работа будущего создателя первой системы противоракетной обороны Григория Кисунько. Его книгу выдвинули на Сталинскую премию. Но начальник кафедры основ марксизма-ленинизма заявил, что в книге Кисунько только в предисловии говорится о приоритете отечественной науки, а в самой книге – сплошь иностранные фамилии: Максвелл, Гельмгольц, Герц... Ученый совет отменил выдвижение книги на премию.

Кибернетику запретили как буржуазную науку, что предопределило безнадежное отставание страны в компьютерной технике. Все, чем мы пользуемся с утра до вечера, все, без чего современная жизнь представляется невозможной, – иностранного производства. Интернет создан и развивается там. А у нас только придумывают, как его ограничить.

Гонения на лучших биологов, устроенные «народным академиком» Лысенко, расправа с генетиками дополнились разгромом химической науки. Результат: чужая еда на нашем столе, низкие надои, плохие урожаи, отсталость всего аграрного сектора. До сих пор нет и хороших отечественных лекарств. Чины, служащие по ведомству здравоохранения, могут рвать на себе импортную рубашку и твердить, что медицина у нас наилучшая. Но есть надежный индикатор: несмотря на существование целой системы медицины для начальства, наши высшие чиновники и олигархи лечиться едут за границу, – заканчивает Леонид Млечин, отмечая, что России грозит оскудение интеллектуальной, духовной, научной жизни. Яркие, необычные, инакомыслящие, а также инакочувствующие, инакодействующие и инакоживущие молодые люди не найдут себе применения. Замкнутся, опасаясь раскрыться, проявить себя и быть опозоренными, выставленными на всеобщее посмеяние. Не совершат того, для чего они рождены. А это – прямой, вполне осязаемый ущерб для страны.

И как результат вышеизложенного – российская наука выпала из мирового тренда. Об этом сообщил Национальный научный совет США в докладе, отображающем положение дел ученых в разных странах, который появился на днях на сайте Совета.

Основная часть доклада «Индикаторы науки и техники» посвящена положению дел в американской науке. В США обеспокоены тем, что страна в ближайшем времени может потерять лидерство по совокупным затратам на науку. В то время, как Китай утраивает финансирование научно-исследовательских работ, а Южная Корея – удваивает, Америка снизила его за последние 10 лет на 7 процентов (с 2001 года доля мировых затрат США на НИОКР упала с 37 до 30 процентов). И хотя аналогичный показатель затрат на науку у Китая пока составляет лишь 15%, в целом Азия стала тратить больше, чем США. И это беспокоит американских специалистов.

По их мнению, многие лидирующие позиции сдали также и Япония с Европой. К примеру, в Европе доля мировых затрат на науку снизилась, начиная с 2001 года, с 26 до 22%. Буквально на пятки бывшим научным монополистам наступают Китай, Южная Корея, Бразилия и Индия. Только с 2003 по 2012 год объем высокотехнологичного производства в Китае вырос в шесть раз, и теперь его доля по этому показателю составляет 24% против 27% у США. Исследователи отметили, что помимо инвестирования в разработки, Китай, а также догоняющая его Южная Корея сосредоточились на «зеленой» энергетике.

Что же касается России, то она во всемирной гонке научных ассигнований уже не числится. Если в Японии с 1995 по 2011 годы количество ученых осталось неизменным, то в России кривая этого графика поползла вниз. По сравнению с 1995-м годом, когда доля научных работников в нашей стране составляла десять человек на тысячу, в 2011-м году американские специалисты насчитали у нас лишь шесть на тысячу.

Комментируя данные этого доклада, академик Эрик Галимов отмечает: «что касается фундаментальных исследований академических институтов, которые рождают именно новые знания, то из 300 миллиардов рублей общего бюджетного финансирования науки в нашей стране они получают в год всего 60 миллиардов. Это при том, что они выпускают 50% всей научной продукции». Причем это финансирование в России в 5-7 раз меньше, чем во Франции или Германии. Рассматривая положение науки в Китае, Эрик Галимов констатирует: «Раньше в Китае вообще не было своей науки, все технологии были привозными. Когда я был там в 80-х годах прошлого века, смотреть на их научные кадры было грустно – настолько они были слабыми. Прибор, который мог тогда собрать своими руками любой мой аспирант, китайцы закупали за сотню тысяч долларов. Но в 90-е годы ситуация изменилась – передо мной были уже очень умелые люди. А сегодня эта страна ставит задачу создать свои технологии, шагнуть вперед. Государство там понимает: нужно поддерживать амбиции ученых, которые, как спортсмены, стремятся к новым достижениям, которые можно использовать для пользы общества».

Мне кажется, что прежний лозунг «Догнать и перегнать Америку» можно уже заменить на лозунг «Догнать и перегнать Китай», хотя в ближайшие 20-30 лет это абсолютно нереально.

В России нужды экономики заставляют власти отказаться от всего побочного, в том числе от науки, кроме военной. Главная цель обладателей власти в России как стране того типа цивилизации, который к.х.н. Сергей Смирнов называет «евразийским» – ее сохранение. В этом типе цивилизации только обладание властью может обеспечивать человеку блага, и ее, власть, сводят к уровню инстинкта. Обладатели власти не допускают, чтобы кто-то не внимал руководящим указаниям единственного и незаменимого вождя.

А научная работа требует самостоятельного и критического анализа окружающего, иначе она несостоятельна. Ученые стараются исследовать мир объективно, в то время как вождям нужны охрана и укрепление власти, и от наук, касающихся общества, они ждут восхваления и содействия «быдлизации» населения. На этой информационной потребности спекулирует самое массовое средство – не столько информации, сколько рекламы, сплетен и пропаганды, особенно в евразийском типе цивилизации, – телевидение. Нужна животная, по сути, эмоция для продажи «чудодейственного». К науке способны не холопы, а граждане, и их очень трудно «быдлизовать», чем они мешают вождям. Не случайно по уровню жизни евразийский тип цивилизации с господами и холопами вместо граждан проигрывает евроатлантическому.

В относительно недавнем прошлом российское общество (хотя тогда вместо «российского» употребляли термин «советское») было заинтересовано в науке и прогрессе ради конкуренции. В многонациональных государствах евразийского типа цивилизации первая цель власти – расширение империи, и в СССР наука решала, прежде всего, военные задачи.

Ответ так называемых западных стран был аналогичным. Там наука направлена в первую очередь на развитие производительных сил. В СССР ресурсов для целей, помимо военных, уже не оставалось, и практически все успехи советской науки были прямо или косвенно связаны с ВПК. Всем известный пример – достижения СССР в освоении космоса.

Сегодня возобновляющаяся тенденция вооружения России обусловлена убеждением, что все протесты инициированы и поддерживаются из-за рубежа евроатлантическим типом цивилизации. Наука перестала быть возможной формой противодействия ему, ибо в сырьевых придатках она излишняя.

Перспективы науки в России равны перспективам смены типа цивилизации по двум причинам. О первой – неудобности ученых и вообще образованных людей для евразийского типа власти – ранее писал Сергей Смирнов.

Другой фактор перемещения ученых за границы России экономический: в евразийском типе цивилизации приватизируют в первую очередь самое ценное, а здесь – это власть как возможность распоряжаться государственными средствами. Любые расходы, необязательные для удержания власти, ее обладатели воспринимают открытыми для приватизации методом коррупции.

Науку в эту неотъемлемую черту евразийского типа цивилизации вписать очень трудно. Конкурентный, то есть идеологический, стимул российской (бывшей советской) науки исчез с концом идеи коммунизма, и место науке – только за границами России, как ее здесь ни реформируй.

Реформа государственных академий наук, изменение принципов финансирования исследований, ужесточение правил присуждения ученых степеней и многие другие перемены резко изменили «ландшафт» российской науки.

Зам. министра образования и науки России Людмила Огородова в своем интервью подчеркивает, что в России должно развиваться все поле научных исследований. Но при этом государству необходимо обязательно получить результат в каких-то определенных направлениях. Нам обязательно нужно увеличить продолжительность жизни и снизить смертность. Нам обязательно нужно обеспечить национальную безопасность.

Все исследования, все прогнозы, беседы с зарубежными коллегами, зарубежными чиновниками от науки, показывают, что Россия держит конкурентоспособность в области физики, в области химии, математики. Мы не должны это терять.

Отвечая на вопрос, следует ли поддерживать российские научные журналы, Людмила Огородова считает, что «с одной стороны, мы в индикаторы ввели количество цитирований в Web of Science – это поручение президента. С другой стороны, есть поручение подготовить перечень российских журналов, которые следует поддержать. Мы сейчас работаем над перечнем ВАК – туда входят журналы, где должны публиковаться диссертанты. Вводится требование, которое заставит журналы повышать свой уровень. Это требование по числу цитирований статей – по импакт-фактору. Определенный уровень импакт-фактора будет назначать ВАК раз в год, и журналы, которые будут ниже этого уровня, не войдут в «ваковский список». Это заставит журналы поднимать цитируемость».

По моему мнению такой показатель, как индекс цитирования не вызывает возражений в случае фундаментальных исследований, но области технических наук он абсолютно вреден, ибо заставляет прежде всего стараться опубликовать результат исследований в открытой печати и часто до патентования результатов разработок. Это приводит к потере патентоспособности разработок. Кстати наличие патента необходимо, так как получение патента свидетельствует о новизне разработки.

Интересные данные приводит руководитель лаборатории социальной психологии СПбГУ Людмила Ясюкова, например, что только 20% людей обладают полноценным понятийным мышлением. Это те, кто изучал естественные и технические науки, научился операциям выделения существенных признаков, категоризации и установления причинно-следственных связей. Их, однако, среди принимающих решения о развитии общества мало. Среди политических консультантов у нас психологи, философы, неудавшиеся педагоги – люди, у которых с понятийным мышлением не очень хорошо, но которые умеют ловко говорить и завертывать свои идеи в красивые обертки.

Далее Людмила Ясюкова замечает, что у нее есть своя гипотеза, довольно циничная, относительно образовательной политики нашего руководства. Мы сырьевая страна третьего мира. Нам не надо много людей с хорошим образованием и умением думать и делать выводы. Их некуда трудоустроить, они тут никому не нужны.

На образование при этом тратятся огромные деньги, действительно огромные. И что происходит? Наши высокообразованные специалисты уезжают и работают в более развитых странах по всему миру. Целые компании русских программистов работают в США, например. Я знаю одну такую в Бостоне, у них вообще все, кроме уборщицы-негритянки, русские.

Зачем нашему правительству готовить высококвалифицированные кадры для США, Канады, Австралии, Европы? А вы знаете, что в США даже есть математические школы на русском языке с нашими методиками? И те, кто закончили эти школы, отлично устраивают свою жизнь. Но нашей стране эти люди ни к чему. Здесь нужны те, кто работают бурильщиками, строят дома, мостят улицы и укладывают асфальт. Думаю, в эти профессиональные сферы и пытается наша власть перевести население. Но ничего не выходит. Люди в эти сферы не идут, предпочитая торговлю в разных видах. Приходится ввозить все больше людей из Азии, у которых нет никаких амбиций. А наши классные специалисты, выпускники лучших школ и вузов, уезжают, не находя себе здесь достойного места. То есть, общий уровень снижается.

Что же касается людей из министерства образования, допускаю, что они действительно не понимают, что делают. Искренне заблуждаются, думая, что слепое заимствование некоторых западных подходов способно что-то привнести в нашу школу. Раньше у нас учебники писали математики, физики, биологи, теперь этим занимаются педагоги и психологи. Эти люди не специалисты в предмете, который излагают. На этом образование заканчивается.

Опыт Финляндии, Израиля и ряда стран Азии говорит о том, что приоритетно развитие творческого потенциала учащихся, как в школе, так и в институте. Я неоднократно писал о необходимости обучению, например, инновационному инжинирингу.

Министерство обороны России потратит около 320 миллиардов рублей на программу оснащения Вооруженных сил беспилотными летательными аппаратами. Согласно сообщению пресс-службы военного ведомства, об этом заявил министр обороны России Сергей Шойгу. По его словам, выделение средств предусмотрено госпрограммой вооружений России на период до 2020 года.

В настоящее время на вооружении российских военных стоят «почти 500 беспилотных летательных аппаратов», которые используются для разведки, обеспечения связи и ретрансляции сигналов. Часть таких беспилотников была закуплена ранее в Израиле. Вероятно, дальнейшие собственные разработки будут осуществляться с учетом опыта эксплуатации закупленных аппаратов. Но догонять всегда приводит только к подражанию, что полностью осуществилось, например, в Китае. Для дальнейшего развития этого явно недостаточно. В этом плане опыт Израиля весьма показателен. Так 11 февраля 2014 года Израильская компания Israel Aerospace Industries показала на авиасалоне в Сингапуре новый разведывательный беспилотный летательный аппарат Super Heron HF

В новом беспилотнике используется двигатель мощностью 200 лошадиных сил производства итальянской компании Diesel Jet. В отличие от предыдущей версии беспилотника, новый Super Heron HF (HF - Heavy Fuel; тяжелое топливо) работает на дизельном топливе. Аппарат также отличается увеличенными скороподъемностью, скоростью полета (150 узлов против 125 узлов у Heron 1) и максимальной взлетной массой (1,45 тонны против 1,25 тонны). Super Heron HF комплектуется тремя наборами бортового оборудования для обеспечения надежности, увеличенным набором полезной нагрузки и законцовками крыла. Благодаря последним удалось значительно сократить расход топлива и увеличить время пребывания в воздухе приблизительно вдвое.

На той же выставке в Сингапуре Израильская компания Rafael Advanced Defense Systems показала новый лазерный комплекс противоракетной обороны «Железный луч» (Iron Beam). В состав «Железного луча» входят две твердотельные лазерные установки, способные поражать ракеты на дальности до двух километров, радиолокационная станция и пост управления. Новый комплекс является мобильным, а лазерные установки смонтированы внутри стандартных грузовых контейнеров, установленных на грузовых шасси. По словам заместителя генерального директора Rafael по маркетингу и развитию бизнеса Сендеровица Эзры, система может монтироваться на любое шасси в зависимости от потребности заказчика, а мощность лазеров исчисляется «в десятках киловатт», однако в перспективе она будет увеличена до «сотен киловатт».

В настоящее время в состав системы ПРО Израиля входят комплексы «Железный купол» (Iron Dome) и «Стрела-2» (Arrow-2). В перспективе она будет дополнена системами «Праща Давида» (David's Sling) и «Стрела-3». В сформированном виде многослойная система сможет перехватывать ракеты с дальностью полета от семи до двух тысяч километров.

Израильская компания Israel Aerospace Industries создала нового надводного патрульного робота Katana, который может использоваться для охраны добывающих морских платформ, входов в порты и военно-морские базы, патрулирования территориальных вод и радиоэлектронной борьбы. Согласно сообщению IAI, новый робот может функционировать в двух режимах: полностью автономном и дистанционно управляемом. В зависимости от настроек Katana способен обнаруживать, идентифицировать и классифицировать надводные цели, а также обеспечивать их сопровождение и перехват. Система комплектуется электронно-оптическими сенсорами, оборудованием связи, радиолокационной станцией и вооружением. Какое именно вооружение может быть установлено на патрульного робота, IAI не уточняет. Новый робот создан по модульной схеме, благодаря которой его полезная нагрузка может быть изменена в короткое время. Как отмечается в сообщении израильской компании, оборудование Katana может быть установлено на любой из существующих типов малотоннажных кораблей, благодаря чему они получат возможности автономного патрульного робота.

Эти достижения Израиля базируются на высоком уровне инженерного образования страны, но правительство постоянно работает над дальнейшей его модернизацией. Так, Министерство образования Израиля выбрало участки, где будут построены четыре научно-исследовательских центра для реализации программы Israeli Centres for Research Excellence (I-CORE). Это является частью многолетнего плана по укреплению положения Израиля как одного из мировых лидеров в области научных исследований; целью плана также является попытка остановить утечку мозгов израильских ученых. Министр просвещения Израиля сказал, что выбор четырех центров был ориентиром в процессе установления Израиля в качестве одного из мировых центров в области передовых исследований. Министр обещал, что в наступающем году министерство откроет еще 10 научно-исследовательских центров, работа в которых, в том числе, будет проводиться в области гуманитарных и общественных наук. По словам профессора Мануэля Трахтенберга, ожидается, что в новые израильские научные центры вернутся около 300 ведущих израильских исследователей, в настоящее время работающих в университетах других стран.

Состояние и перспективы развития науки в Израиле постоянно обсуждаются парламентом (Кнессетом) Израиля. Так, в понедельник, 3 января 2014 года, в Кнессете состоялось заседание парламентской комиссии по науке, посвященное вопросу «утечки мозгов», при участии нобелевских лауреатов Арье Варшеля, Майкла Левитта и Даниэля Шехтмана. Инициатором заседания был депутат от НДИ Шимон Охайон. На заседании были представлены данные об израильских ученых, проживающих за рубежом, а также результаты усилий израильских властей по возвращению ученых на родину. Согласно заявлению представителей Совета по высшему образованию Израиля (МАЛАГ), с 1995-го по 2010-й год в Израиле увеличилось число студентов и учебных заведений, однако не наблюдалось пропорциональное увеличение бюджета. Как следствие, не произошло пропорционального увеличения рабочих мест. Поэтому многие из тех израильтян, которые защитили диссертацию за рубежом, не смогли вернуться в Израиль из-за отсутствия работы. Помимо нехватки рабочих мест среди причин «утечки мозгов» на заседании были названы относительно низкие зарплаты (по сравнению с вузами за рубежом и по сравнению с зарплатами в израильской промышленности) и плохие условия для научных исследований. По данным Центрального статистического бюро, к концу 2011 года за границей проживали около 5700 израильских ученых в сфере точных и естественных наук. 78% покинувших Израиль ученых проживали в США, 8% выбрали Канаду, 5% переехали в Великобританию и еще 9% разъехались по другим странам, но, увы, не в Россию. По состоянию на 2011-й год, 4,9% людей с высшим израильским образованием проживали за границей свыше трех лет.

В 2010-м году израильским правительством было принято решение открыть программу по возвращению в страну израильских ученых. Программа предусматривала открытие до 30-ти «Центров отличия» (The Israeli Centers for Research Excellence) в течение пяти лет и создания базы данных для людей, которые хотят вернуться в Израиль. В рамках программы до сих пор было открыто 16 исследовательских центров, которые приняли из-за рубежа 58 ученых. Кроме того Национальная академия наук создала центр, который занимается поиском израильских ученых за рубежом и поисками для них работы в Израиле. На сегодняшний день в базе данных центра зарегистрирован 2641 человек, из них 430 ученых смогли устроиться на работу в Израиле. В планах МАЛАГ также увеличение числа преподавательского состава в израильских вузах с 4300 преподавателей до 5000, а в колледжах – с 1600 до 2000.

Согласно данным ЦСБ, отрицательная разница между количеством израильтян, уезжающих за границу на ПМЖ, и количеством экспатриантов, в последние десять лет стабильно снижается. Однако в министерстве абсорбции отмечают, что в Израиль возвращается только молодежь, которая прожила за границей от трех до пяти лет, которые нужны на защиту диссертации. Те ученые, которые пребывают за границей свыше пяти лет, предпочитают оставаться там. Проблема, по мнению начальника отдела приема ученых в министерстве абсорбции Омри Ингабера, состоит в том, что, если все преподавательские вакансии в вузах будет занимать молодежь, даже учитывая добавку тысячи рабочих мест, это приведет к тому, что на ближайшие 20 лет в университетах и колледжах снова исчезнут вакансии. Ингабер заявил на заседании комиссии, что выходом из ситуации было бы привлечение состоявшихся ученых, а также поиск возможностей для открытия крупных исследовательских центров, в том числе международных.

По мнению президента Института Вейцмана Даниэля Зайфмана, проблема израильской науки состоит не только в «утечке мозгов», но и в том, что в Израиль приезжает относительно мало ученых из-за рубежа, по сравнению с крупными вузами и исследовательскими центрами в других развитых странах, где зарубежные специалисты зачастую составляют половину. По мнению Зайфмана, это мешает развитию израильской науки.

Лауреат Нобелевской премии по химии Майкл Левитт в беседе с корреспондентом NEWSru.co.il выразил свое несогласие с мнением Даниэля Зайфмана, заявив, что, учитывая очень высокий процент людей с высшим образованием на душу населения в Израиле, израильская наука не так уж сильно страдает из-за отсутствия притока ученых из-за рубежа.

В России же проводится масштабная реорганизация науки, а в Госдуме обсуждаются реальные пути возвращения лучших ученых-соотечественников, как это делается в Израиле. Несколько лет тому назад я предлагал создать, например, Международный научно-исследовательский центр нанотехнологий и наноматериалов по типу Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне, но этот институт так и остается единственным и уникальным международным научно-исследовательским центром России. Кстати, я никогда не слышал о «липовых» диссертациях, защищенных в советах ОИЯИ. Поэтому я приветствую предложение ведущих российских университетов, которые потребовали у ВАК полной свободы в присуждении научных степеней, как это принято во всем мире. Лучшие российские вузы получат право самостоятельно, без участия ВАК (Высшей аттестационной комиссии) присваивать как степени кандидатов и докторов наук, так и экзотическую для нас, но ведущую в мире степень PhD (доктор философии, аналог российского кандидата).

В ближайшее время жесткая чиновничья вертикаль присвоения ученых степеней уйдет в прошлое. Вначале участники пилотного проекта, а затем и другие лучшие вузы страны будут присваивать традиционные российские степени кандидатов и докторов наук, а также зарубежную ученую степень PhD собственным решением и на основании собственных процедурных правил: «Локальные акты, – подчеркнул глава разработчиков предложений, ректор МИФИ Михаил Стриханов, – должны составлять до 80-90% всех документов». ВАКу останется только контролировать, как эти акты исполняются. И это при том, что все «дипломы о присвоении степеней, выданные ректорами университетов и директорами институтов, будут обычными дипломами государственного образца – просто оформленными без участия Минобрнауки», – окончательно расставил все точки над «i» глава ВАК Владимир Филиппов.

Важный нюанс. Условно, степень PhD сегодня считается эквивалентом российского кандидата наук. Но так, похоже, больше не будет. Если «пилот» будет окончательно принят в предложенном виде, для получения обычной отечественной степени кандидата отечественному «доктору философии» (PhD) придется защищаться еще раз: эти степени окончательно разводятся.

«Проект Положения о проведении «пилота» по автономизации ведущих научных учреждений и вузов в аттестации научных кадров высшей квалификации – революционное движение вперед, – подытожил глава Ассоциации, ректор СПбГУ Николай Кропачев. Осталось лишь окончательно определиться с отбором участников пилотного проекта и некоторыми сторонами их будущей деятельности.

Как отмечает журналист Марина Лемуткина, с процедурой отбора все ясно: это публичный конкурс. Его критерии еще предстоит уточнить, но в их число точно войдет уровень международного признания университета или исследовательского института, отраженный его позицией в самых престижных международных рейтингах вузов – Шанхайском, THE или QS. Другой несомненный критерий – наличие определенного объема научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Третий – количество публикаций на одного научно-педагогического работника и показатель цитируемости, сообщил Стриханов.

«Пилот» будет продвигаться постепенно: часть научных специальностей в одном и том же вузе пойдет в пилотном режиме, другая останется прежней, это ясно. С числом участников тоже, вроде, все ясно: премьер Медведев уже объявил, что оно будет невелико – только лучшие из лучших. А вот что пока не вяжется с общим курсом либерализации системы присвоения ученых степеней, так это то, что «ректор берет на себя полную ответственность за выданные дипломы, однако Минобрнауки передает в вуз лишь часть своих полномочий»,– подметил ректор СПбГУ.

Действительно, «состав диссертационного Совета по нынешнему закону утверждает ВАК. А ведь именно Совет определяет состав комиссии, которая примет решение, соответствует ли поданная работа должному уровню,– отметил он.– Значит, у вузов должно быть право не только выдавать свои дипломы, но и создавать свои советы. Пусть даже на первых порах оно будет лишь у двух вузов – Московского и Санкт-Петербургского госуниверситетов».

Единственное, что мешает лично мне согласиться с этой инициативой, это отсутствие в составах этих советов иностранных ученых, никак не связанных с руководством «лучших» университетов.

А пока все реформы науки в России сводятся к принципу «сначала все разрушим до основанья, а затем…». И не видно планомерной работы и реального влияния научной элиты страны (а этой элиты остается все меньше и меньше) на создание достойной для России системы научных и технологических разработок, которая есть в США, Китае и даже в небольшом Израиле.