Академик Олег Фиговский

Оптимизм - это страсть утверждать, что всё хорошо,
когда в действительности всё плохо.
/Вольтер

Я много пишу о состоянии науки в России и путях её выхода из кризиса (см., например, мою колонку: «Записки полупостороннего» в журнале «Экология и жизнь»). Однако я мало останавливался на уголовных преследованиях российских учёных со стороны правоохранительных органов. На днях я прочитал статью в «Новой Газете» «НИИчего, НИИкуда, НИИкогда», посвящённую уголовному преследованию доктора наук Сергея Калякина, физика-ядерщика из г. Обнинска (ФГУП «Государственный научный центр РФ — Физико-энергетический институт им. А. И. Лейпунского»), куда я был несколько лет тому назад приглашён для чтения лекций по продвижению инноваций. И мне стало ясно, что это опасная тенденция в «умиротворении» науки в России, и, в связи с этим, я хотел бы описать другой случай, другую судьбу.

Я познакомился с Павлом Кудрявцевым случайно. На глаза попались несколько его научных статей, потом созванивались. Переписывались по интернету по работе. Узнал от него, что они в 2013 году приехали в Израиль с женой. Что он профессор — химик-технолог из Перми.

Судя по его работам, многоплановости и глубине изучения тем, можно сказать, что из Перми уехало «много науки». Конечно же, говорили о российских учёных, о плагиате в науке. Прожив в Израиле много лет, мне было удивительно узнать от Павла, что он специально перестал оформлять патенты на свои изобретения годов с 2000-х, потому что сталкивался с воровством собственных разработок, а законы в России, хоть и есть, но как бы их и нет. Автор 30 патентов и 150 публикаций оценивает шансы доказать плагиат в российской науке как нулевой, особенно сейчас, когда под старые научные разработки эффективные менеджеры от науки стали получать государственные деньги. Обсуждали и современное состояние малой химии, которая была раньше в Союзе неплохо развита. Правда, после исчезновения малотоннажных производств при крупных химических заводах, появились новые слова — технопарк, эффективные менеджеры, и с созданием малых объемов химии стало совсем плохо.

Разговаривать о российских учёных-химиках Павел отказывался, но один раз показал мне заключение о химическом составе вещества по двум экспертизам. Оно было составлено профессором Тульского педагогического института г-ном Атрощенко Ю. М. Надо сказать, что предметом экспертизы являлось весьма специфическое химическое соединение — бензилметилкетон. А химическое заключение профессора тульского пединститута происходило во время его 45-минутного допроса майором ФСКН РФ Семеновым.

Сказать, что это заключение профессора химии — значит обидеть студентов химических специальностей. Любому, уважающему себя химику, писать такое не позволительно. Ну, например, это как вместо реакции восстановления в веществе, указать, что оно окисляется. Сейчас здесь из-за недостатка места и времени не могу привести полностью заключение этого профессора-химика из Тульского пединститута, в нескольких предложениях уместившего свой многолетний химический опыт. То, под чем подписался этот учёный из Тулы, «не может быть, потому что не может быть никогда».

Посмотрев на это издевательство над азами химии, Павлу Кудрявцеву я смог только сказать: «Или этого человека пытали, что б он так написал, или его надо изолировать от студентов». Мою иронию о «пытали», Павел не понял, и сказал, что его сын Илья, сейчас находится в Красноярском СИЗО, и его там реально пытают. Про то, что в последнее время происходит в России с правами человека, пытками и полицейским беспределом, я знаю только из кино, которое редко удается посмотреть, да и из интернета. Узнав о том, с чем столкнулся этот молодой человек в России, от его отца, который считает себя виновным в его судьбе из-за злобы и мести лично ему генералов наркоконтроля, я решил написать об этом. Их история не может быть рассказана в двух словах. Хотя тема не новая, избитая, и многим в России, столкнувшимся с правовым беспределом, знакомая. Тема крышевания и получения от этого «кайфа», в прямом и переносном смысле, уже мало кого удивляет и в России, и на Западе.

Оказалось, что на протяжении многих лет, предприятие ООО НПП «Тривектр», которым тогда руководил Павел Кудрявцев, выпускало в промышленных масштабах продукт, который мог использоваться как прекурсор амфетамина. Делал он это под бдительным надзором служб наркоконтроля России в объемах, указанных этими контролерами, и для фирм этих наркоконтролеров. От них он часто слышал, что «лучше контролировать один завод, чем гоняться по всей стране за мелочью». Теперь, говорит Павел, оказывается, что «я заработал на продаже прекурсора какие-то миллиарды долларов и забросал Европу амфетамином, а товарищи из ФСКН РФ все эти годы, оказывается, за мной следили из засады». Только не моя фамилия, говорит Павел, оказалась в ФОРБСе-Россия, а генералов-миллионеров из ФСКН РФ, которые не смогли или не захотели объяснить причины появления своих состояний. Может быть, кто-то поверит, что выпускать прекурсор наркотика, оформлять все разрешительные документы на опасное химическое производство, дать работу 100 высококвалифицированным работникам, кто-то бы стал на свой страх и риск. Выражаясь современным языком без «крыши»?

Предприятие Павла Кудрявцева курировали полковники и генералы из Перми и Москвы. В начале совместной работы с наркоконтролем Павел извещал оперативников из Москвы о потребителях, они вместе готовили контролируемые поставки, и пресекали контрабанду этого прекурсора за границу. Этими тружениками наркоконтроля, кроме тех, кто непосредственно в Перми готовил контролируемые поставки, были подполковник ФСКН РФ Кочев А. В. и майор Борисов М. О., а общее командование осуществлял генерал-лейтенант Рогозин В. В. За эту совместную работу оперативники наркоконтроля получали повышения и погоны.

Павел рассказал, что после одной такой контролируемой поставки в конце 2006 года ему вручили Грамоту, подписанную тогдашним директором ФСКН РФ Черкесовым, еще был большой вымпел с гербом ФСКН, который потом висел на стене в офисе. А позже, после командировки в Афганистан, подполковник, ставший полковником, передал Павлу и его жене сувениры оттуда: шапку талиба, афганский платок и два недешёвых подарка, провезти которые через таможню простым людям невозможно. Сами оперативные сотрудники стали полковниками, их начальники - генералами. Павел показал мне справку, составленную его сотрудником службы безопасности. В ней фамилии сотрудников ФСКН РФ, готовивших контролируемые поставки, звания и телефоны оперативников, экспертов, номера машин и пояснения, как все происходило.

В начале сотрудничества, как обычно, для молодых московских оперативников наркоконтроля от бизнесмена из Перми понадобилась квартира в Москве, потом деньги на квартиру в Москве, но так как их у Кудрявцева почему то не было, наркоконтроль согласился на отдельные пожертвования в тысячах евро с каждой контролируемой ими поставки. Павел рассказал, что в декабре 2010 года по его заявлению было открыто уголовное дело на этих бывших наркоконтролеров в СК РФ при Прокуратуре. Он и его жена даже были на беседах по поводу вымогательства оперативниками ФСКН РФ, но что-то там не сложилось, это дело передали в СК РФ, потом в СК по г. Москве, там оно и умерло.

Позже, наркоконтролеры стали просить добавлять лишние бочки БМК при отгрузках из «Тривектра» для себя, а потом к 2007-2008 году уже указывали фирмы, которым Кудрявцев из «Тривектра» должен был отгружать «товар». Сколько контролируемых поставок БМК пересекло границу РФ, Кудрявцев сказать не может. После отгрузки на заводе и извещении об этом пермского и московского наркоконтроля, вся ответственность лежала на этом наркоконтроле.

К тому времени его 26 летний сын Илья стал директором торгового дома Урал-Химтехпром, так как производственная фирма «Тривектр» по закону не могла быть продавцом. На сайте в интернете, помимо множества продавцов, предлагавших купить у них БМК, была размещена информация и о БМК с пермского «Тривектра».

«Тривектр» был участником многих международных и российских химических выставок. Их организовывал старший сын Кудрявцева - Илья. Оперативники наркоконтроля обычно звонили Павлу Кудрявцеву и предупреждали о готовящейся контролируемой поставке. В 2007 году, перед поездкой на выставку ChemSpec в Голландию, они попросили указать в буклетах и интернете информацию о продаже бензилметилкетона «Тривектром».

В своем заявлении на имя Генерального прокурора генерал-лейтенант ФСКН опубликовал в «Новой газете» оперативные материалы следствия по делу о прекурсорах, похищенных у сына Кудрявцева мошенниками и поэтому не попавших наркоконтролю и «потерпевшему» Абашину. Статья называлась «Кайф под крышей» . В ней просто раскрывалась тайна следствия, и была напечатана ложь про Кудрявцевых. Если уж замначальника оперативно-розыскного департамента ФСКН РФ генерал Рогозин публикует оперативные материалы следствия, являющиеся прямой ложью, и которые легко проверить, просто запросив распечатку звонков абонентов, то это говорит о том, что или в ФСКН РФ вообще всегда пользуются враньем и подлогами, или, заведомо зная, что это подделка, генерал из ФСКН РФ даже не думает, что в его действиях кто-то может усомниться и проверить их.

Генерал Василий Рогозин и журналист Роман Анин, например, доказывают наличие коррупции в ФСБ, публикуя «оперативным путем установленный разговор жены Кудрявцева» с каким-то высокопоставленным человеком. Еще и число указывают. То, что этого звонка не было, как и высокопоставленного сотрудника, подтвердили в телефонной компании. Особенно интересны опубликованные оперативные распечатки телефонного разговора Кудрявцева П. Г. с адвокатом Андреевой Т. Р. о якобы взятке в «единичку» кому-то из ФСБ. Предоставленный ФСКН РФ оперативно подслушанный разговор происходил между двумя женщинами. Это адвокат Андреева Т. Р. и ее клиентка. Обе как слышно — женщины. Они обсуждают взятку в «единичку» судье в Перми. После публикации в «Новой газете», было затеяно большое разбирательство. Павел рассказал, что они с женой тоже побывали на Лубянке в СБ ФСБ РФ, где и слушали «свои» оперативные переговоры между двумя женщинами, выданные за разговоры Павла и адвоката, а жена Павла показывала память своего телефона. Естественно, разговор о взятке судье не имел никаких последствий. На это в Перми, в прокуратуре, ФСБ и ФСКН не обращают внимания. Но в перепечатках многими СМИ и мозгах авторов и читателей этого вброса отложилось: «взятка ФСБ за освобождение сынка наркобарона из СИЗО в Перми». Никаких печатных разоблачений не было, на уволенного генерала Рогозина было заведено уголовное дело, которое, как обычно, если дело идет о «своих», ничем не закончилось. Пожалели ветерана ФСКН РФ. Но эта боль наркоконтроля о недоказанной взятке кому-то из ФСБ осталась занозой в сознании оперативника, пришедшего на смену генералу Рогозину.

Павел Кудрявцев ссылается на статью в «Новой газете», читателем которой был до того времени, когда о себе, жене и сыне прочёл откровенную ложь, представленную, как доказательство коррупции в ФСКН РФ генералом ФСКН Рогозиным и журналистом Аниным. Журналиста Анина, познакомившего читателей с поддельными оперативными материалами следствия, никто из Кудрявцевых не видел и не знал о его существовании до публикации в «Новой газете». О том, что журналист должен хотя бы выслушать обе стороны, можно не упоминать, говорит Павел. Именно в этой статье «Кайф под крышей» и прозвучали основные претензии наркоконтроля к Кудрявцеву: как бы взятка в «единичку», прошедшая мимо оперативно-розыскного департамента ФСКН РФ и 1,5 млрд. долларов, видимо на которые наторговали Кудрявцевы. Сами они не знают «единичку» в каких деньгах получила судья в Перми. О 6,8 млн. рублей для литовского контрабандиста и потерпевшего Абашина и о 2 млн. евро для незнакомого жителя пермского общежития их известили суды. У них нет домов и квартир в Москве или за границей, они жили в Перми, у Ильи семья живет под Голицино в Московской области, в панельном доме. В 2013 году Павел с женой уехали в Израиль.

Именно эта навязчивая идея разрабатывается в Перми с 2012 года по организованной мошеннической схеме по подделанным подписям Павла Кудрявцева под расписками на 2 млн. евро. Когда безработный житель общежития Рейтерович Б. В., которому все пермские банки отказывали в кредитах, утверждал на суде в 2012 году, что дал взаймы 2 млн. евро Павлу Кудрявцеву в 2010 году для решения проблем с сыном. Пермская районная судья Т. Варакшина сочла это веской причиной займа, а сделку с валютой законной. Про налоги и источник денег — не интересовались. Подделанные подписи под расписками, напечатанными на компьютере, срисованы со старой украденной копии паспорта. 10 образцов подписей, предоставленных Пермскому райсуду от истца, на украденных из офиса документах, судью Т. Варакшину ничуть не смутили.

«Вы думаете, - говорит с горечью Павел Кудрявцев, - пермская экспертиза признала их фальшивыми? Вовсе нет. На моих глазах, мошенники вместе с судьей присудили себе 2 млн. евро. Я оказался должен, какому то неизвестному мне человеку». На судах адвокату, рот не давали открыть. От такой наглости правосудия по-пермски, говорит Павел, дух захватывает. Работать-то в России совсем не надо. А кто хочет стать миллионером в Перми — это запросто. Там миллионами евро на уровне районной судьи распоряжаются с легкостью.

Все участники этой аферы по получению «по щучьему велению» миллионных состояний хорошо друг друга знают. Истец на 2 млн. евро, несколько лет назад обвинялся в мошенничестве, и его спасла от суда добрая душа генерала МВД Ганьжина Ю. Д., - будущего Начальника наркоконтроля Пермского края. В связи с тем, что его увещевания Кудрявцева «верни товар, а то я вас всех посажу» не сбылись, и 2 тонны прекурсора в Перми не были найдены, этот генерал ФСКН был отправлен на заслуженный отдых.

Экспертизы почерка курировал подчиненный Ганьжина лейтенант ОКЛОНа Акименко. Для этого он с напарником даже побывали в командировке в Екатеринбурге, не навязчиво порекомендовав тамошнему эксперту поддержать «их экспертизу».

У Кудрявцева есть распечатки телефонных соединений во время судебных слушаний по иску незнакомого на 2 млн. евро между мужем судьи (Т. Варакшиной), лейтенантом из ФСКН Пермского края Акименко, бывшим работником «Тривектра», адвокатом истца и адвокатом Андреевой. Уголовное дело о мошенничестве на Рейтеровича тормозилось в Перми на краевом уровне. Причинно-следственные связи между наркоконтролем, адвокатами и Кудрявцевым не имели места. Все суды Павел проиграл. За исключением арбитражного, да и то не пермского, а в Екатеринбурге. Там просто запросили справку на истца из налоговой инспекции.

Павел Кудрявцев говорил, что когда он, его семья и семья сына столкнулись с этим беспределом и ощутили всю безнаказанность и ужас этого оперативно-следственного вранья, он констатировал, что мошенники и следователи с оперативниками никогда не имели ни одного правдивого доказательства, ни одного доказанного факта. Все преследование его и его сына — это следствие, построенное на лжи, подтасовках и мошенничестве. Нет ни одного факта, которые не были бы враньем или подлогом. Прокуратура и суды рядом с законом не лежали. В одном из ответов из пермского наркоконтроля: «... потому что он сын Кудрявцева П. Г.», а дальше пишут, что «он работал на заводе», на котором никогда не работал. И все одно и тоже. Впечатление, что идет такое соревнование - доказать ложь при помощи законов.

В Перми все всё понимали и знали, что это наглое мошенничество, даже были публикации в газетах. Но никто не связывался с организованным правоохранительным сообществом, еще и под песни ФСКН о борьбе с наркотиками и Кудрявцевым, который якобы их делал. Пермь, говорит Павел, это такое болото, что если будет в этом болоте атомный взрыв, то там даже не булькнет.

Совместная работа с правоохранительными органами из ФСКН РФ, которые предоставляют официальный сбыт, для малого предприятия, платившего до миллиона рублей налогов в месяц, приносила свои выгоды. Параллельно можно было заниматься наукой, восстанавливать разрушенный завод, куда планировали переехать из арендованного цеха, развивать производство малотоннажных продуктов, крайне необходимых для оборонных предприятий России. «Тривектр» являлся единственным в России производителем ряда стратегически важных продуктов. На предприятии даже был свой 1-й отдел, и он имел лицензию ФСБ на работу со сведениями, являющимися гостайной. После «проблем с наркоконтролем» лицензию отказались переоформлять.

Заместитель по безопасности «Тривектра» и старший сын Павла Кудрявцева, Илья, участвовали в подготовке контролируемых поставок и непосредственно контактировали с оперативниками, приезжавшими в Пермь. Они записывали телефоны, фамилии, номера машин, названия фирм. По отчетам о контролируемых поставках из «Тривектра» можно сделать вывод или о том, что под эти поставки наркоконтроль маскировал обычную продажу выехавшего из ворот завода в Перми БМК, или подготовленные поставки срывались из-за не профессионализма или обычного бардака в службе.

Павел говорил, что раз в квартал на протяжении многих лет проверяющие из отдела по контролю за легальным оборотом наркотиков забирали всю информацию о потребителях, поставщиках и сырье, позже требовали технологию производства БМК. На фирме дневали и ночевали пермские наркоконтролеры — полковник Чудинов и лейтенант Акименко. Все разрешительные документы были в порядке, всевозможные проверки проходили по графикам прокуратуры. К «Тривектру» обращались из региональных управлений ФСКН и таможенных управлений с просьбами утилизировать конфискованные химические продукты или дать заключения по прекурсорам.

Собственно, ничего нового и необычного в рассказе Павла Кудрявцева не было. Схема, характерная для работы правоохранителей прослеживалась и должна была прийти к логическому завершению - разгрому «Тривектра», посадке Кудрявцева и переходу к новой кормушке. Но конец этой истории более интересен.

Павел Кудрявцев в Перми много лет был председателем Правления торгово-промышленной палаты, членом Правления ТПП РФ. Правда после разгрома его предприятия в 2010 году, ареста сына и грязи о нем в СМИ, «соратники» попросили его убраться из Пермской ТПП по состоянию здоровья. Что он незамедлительно и сделал.

Взяться за эту статью меня натолкнула новость о готовящейся реорганизации ФСКН в России. Будет это или нет – не известно. Уж больно хорошо организовалась и приспособилась эта система к условиям в России. Лишить работы военизированную структуру, обладающую своим собственным спецназом, законодательной инициативой, властью, своими устоявшимися связями в судах и прокуратурах... У ФСКН тысячи своих секретных сотрудников наркодилеров и наркоманов. Члены этого сообщества, по их собственным словам, открывают дверь ногой в любой суд и за полдня получают любые судебные разрешения на любые свои действия. Никто не захочет связываться с борцами с наркотиками из-за боязни быть самим обвиненными в помощи наркопреступникам. Да и все под богом ходят, вдруг сын, или друг, или муж окажется наркоманом, куда бежать?

Затронуть тему ФСКН меня заставили не только новости о возможном расформировании этой структуры, но и история Павла Кудрявцева, и уголовные и всякие другие дела, организованные ФСКН по законам жанра и стилю исполнения, как заурядный рэкет. В результате – провал в контроле за прекурсорами, когда тонны переправлялись через границы; огромные деньги, получаемые службой от их перепродажи самими наркоборцами – поданы как победа. Во всем, как всегда, обвинили стрелочника, то есть, производителя, который с трудом выпутался из-под контроля наркоконтроля, закрыв производство. Вот как раз после этого и начались его проблемы. Рвать отношения с наркоконтролем по собственной инициативе не позволено никому. Это, как решение выйти из мафиозной банды или ОПГ, оканчивается печально. Как пример, эта конкретная история травли, мести, шантажа и издевательства над людьми, законами и здравым смыслом.

Никакого специального исследования я не проводил. Я узнал историю о работе наркоконтроля от человека, долгое время сотрудничавшего, не по своей воле, с этой службой. Мне и раньше случайно попадались на глаза сюжеты о ФСКН по ТВ или заметки в интернете. Некоторые из них, как раз, касались дела о прекурсорах в России. Я не претендую на глубокий анализ деятельности службы по борьбе или контролю наркотиков. Но то, что я хочу рассказать, основано на абсолютно достоверных источниках и истории людей, по которым все еще едет эта чудовищная махина — ФСКН.

В 2013 году по центральным каналам российского телевидения прошли сюжеты о победе наркоконтроля над организованной группой контрабандистов с участием европейских, в частности, литовских наркополицейских. Банда Огиркяй - «огурцов», так ее называет глава ФСКН Виктор Иванов, была обезврежена в результате огромной работы, проведенной ФСКН РФ. Упоминались 53 или 70 арестованных литовцев и, зачем-то, трое осужденных Кимовским судом в Тульской области, хотя ни к каким «огурцам» они не имели никакого отношения. Одним из сужденных был сын Павла Кудрявцева — Илья. За участие в «мошенничестве» ему присудили 3 года колонии общего режима с выводами суда и гособвинения: в не установленное время, в не установленном месте, в счет будущего вознаграждения, не известно и т. п. Почему так мало? По словам одного известного адвоката: если вина человека не доказана или нет состава преступления, в России дают три года.

Таким малым сроком были оскорблены и заказчики этого дела из ФСКН. В сюжете по ТВ 7 ноября 2013 года в России были показаны кадры якобы закрытого ФСКН производства бензилметилкетона в Перми. Борцы за здоровье европейцев в новостях забыли упомянуть, что в результате раскрытия этого дела Кимовский суд, под присмотром и постоянным контролем ФСКН, вернул 6,8 млн. рублей законному владельцу вместо двух тонн БМК по его заявлению о пропаже. А съемки как бы места производства БМК в Перми сделаны на другом заводе, совсем в другом месте, оперативным сотрудником пермского наркокнтроля Акименко А. А. по приказу из Москвы через неделю после суда. Цех и оборудование, представленные зрителям центрального ТВ, уже лет 7 находятся в аренде в виде склада и офисного помещения. БМК производился на других мощностях, арендованных в другом конце города. Автор пермского сюжета для начальства из Москвы Акименко и вся ФСКН об этом прекрасно знали и, как всегда, все подменили.

Рассказывая об успехе операции и многолетней кропотливой оперативной работе по изобличению и контролю производства БМК на ООО НПП «Тривектр» в Перми, никто в ФСКН не вспомнил, что помимо «Тривектра» из Перми еще почти год после его запрещения, БМК под маркой «Тривектра» шел на черный рынок с территории Пермского филиала Российского центра «Прикладной химии» - ГИПХа. Во время грома расследования под носом межведомственной оперативной группы, генералов и полковников ФСКН с безразмерным числом оперативников и следователей, из Перми торговали БМК до 500 кг в неделю. Этот прекурсор выпускался не законно с 2008 года, о чем Павел Кудрявцев безуспешно извещал наркоконтроль на всех уровнях.

Из поля зрения авторов сюжета для ТВ как-то выпал тот факт, что Кимовский суд возместил убыток потерпевшему. Потерпевший — это директор фирмы-однодневки Абашин, был осужден в 2009 году при непосредственном участии Кудрявцева П. Г. за пресеченную с его помощью, контрабанду БМК. Абашин с литовскими товарищами пытался провезти 2 тонны БМК в топливных баках большегрузных автомобилей. При попытке пересечь границу РФ директор ООО «Форус» Абашин Д. Д. в результате контролируемой поставки был задержан вместе с грузом. По данному факту было возбуждено уголовное дело, и все виновные, в том числе и Абашин Д. Д., были осуждены. Во время расследования уголовного дела руководителем ООО НПП «Тривектр» постоянно оказывалась помощь в предоставлении необходимых документов сотрудникам ФСКН России, которые для этого приезжали в командировки в Пермь.

Если уж говорить о своей работе, то на схеме, представленной на ТВ и в интернете, над стрелками из Перми в Москву и дальше в Европу надо большими буквами написать «ФСКН РФ», потому как поставки тонн БМК в Европу без участия самого наркоконтроля не обходились.

До этого, в 2008 году, потерпевший от Павла Кудрявцева, сотрудничавшего с ФСКН РФ, Абашин получил 7 млн. рублей от г-на Мачиса на покупку и дальнейшую перевозку для него 2 тонн БМК через границу. Мачис — интересный персонаж, о котором Павлу Кудрявцеву в 2008 году рассказал полковник ФСКН РФ Кочев, который его и разрабатывал, а теперешние контролеры наркотиков о нем не знают или не упоминают. Мачис - литовец, гражданин Грузии, жил в Москве, под именем Олег Иванов, занимался контрабандой. Был арестован при совместной операции с литовскими полицейскими и передан Литве. Дальнейшую судьбу сего персонажа Кудрявцев не знает, но желание вернуть потраченные им 7 млн. рублей или 2 тонны БМК, понятны. Не понятна активность в этом вопросе генералов, полковников, следователей и оперативников ФСКН РФ. Или наоборот понятна? Эти 2 тонны БМК, после включения его в список запрещенных веществ, сразу понадобились и генералам наркоконтроля, и владельцу фирмы-однодневки, созданной для целей контрабанды.

По настоянию ФСКН и его руководства, бензилметилкетон был внесен в список прекурсоров, запрещенных к перемещению и производству в РФ, с 5 мая 2010 года. А 7 мая 2010 года безработный Абашин Д. Д., назвавшийся владельцем ООО «Форус», пишет заявление о пропаже своего продукта под диктовку ФСКН. Все эти сведения есть в интернете, где опубликована версия Кимовская суда. Дело №1-36/2013.

В своем заявлении на имя генералов ФСКН в Москву и в Пермь, в один день, 7 мая, потерпевший безработный указывает реквизиты своего ООО «Форус». Правда, к 7 мая 2010 года ООО «Форус» Абашина было ликвидировано московской налоговой инспекцией. По его заявлению в Перми в течение 3 дней первым арестовывают сына тогдашнего председателя пермской торговой палаты Павла Кудрявцева, директора ТД - Илью, позже - директора ООО Химтехпром Возжаева А. П. и экспедитора Четина К. Всех помещают в СИЗО-1 г. Перми. Всем предъявлено обвинение по ст. мошенничество в особо крупном размере и производстве наркотиков ст. 159.4 и 228.2. Суды автоматом продлевают содержание под стражей. За счет бюджета полковники и майоры ФСКН привозят Абашина в Пермь, селят в гостиницу, оплачивают проживание, еду и билеты. Следствие курирует Начальник УФСКН Пермского края генерал Ганьжин Ю. Д.

Начальником следственной группы в Перми была капитан наркополиции Хайретдинова Р. Г. Каким-то образом уголовное дело против нее, длившееся несколько лет, все же дошло до суда, и ее все-таки в июне 2010 года осудили в Перми за давление на свидетелей и подделку доказательств.

В 2012 году на основании собранных ФСКН РФ «доказательств» заместитель Генерального прокурора Гринь В. Я. снимает все обвинения с директора Химтехпрома и экспедитора. С Ильи Кудрявцева сняты обвинения по наркотической 228 ст. Оставлена предпринимательская 159.4. С 2010 года все были освобождены из СИЗО, а Илья Кудрявцев освобожден на подписку о не выезде.

Зрителям и читателям не показали и не рассказали, что производство на «Тривектре» было закрыто 1 июля 2009 года. Об увольнении пяти генералов наркоконтроля из-за дела о прекурсорах никто не вспоминает, и все утверждают, что из ФСКН уходят или по собственному желанию, или по выслуге, ну, или в мир иной. Кто бы спорил. Если начальник пермского управления генерал-майор Ганьжин Ю. Д. собирался, после посадки отца и сына Кудрявцевых, в Москву, а ушел на пенсию. Если заместитель начальника оперативного департамента Рогозин В. В. после увольнения начинает бороться с коррупцией, а получает уголовное дело и пенсию. И полковник из ФСКН РФ Шавелкин, заставлявший Илью Кудрявцева перед судом в Перми «сделать эти 2 тонны», и генерал Кирушев, и уволенный пермский полковник Иванов А. Н. через суд пытающийся восстановиться на работе. Все эти генералы и полковники ФСКН тоже потерпели от Кудрявцева. Самое главное, что они так и не нашли 2 тонны прекурсора в пермском «Тривектре», не смотря на то, что, как говорят, контролировали и оперативно разрабатывали.

Этим генералам и полковникам ФСКН РФ не удалось вернуть потерпевшему 2 тонны БМК, но пришедшие им на смену молодые энергичные майоры, следователи по этому делу: Павлов, Семенов, Хлебников – уже не заморачивались такими мелочами. Они сразу перешли к деньгам. Это проще и не так хлопотно. Поработали с документами, свидетелями, экспертами, показали свои корочки, сами посчитали ущерб бедному Абашину. Вам надо БМК — вот вам. 400 грамм, как заказывали. Ну, а 2 тонны и генералы не нашли. А то, что на основании своей же экспертизы, это не тот БМК, так, какая разница.

Я нашел в интернете, что в «Тривектре» делали БМК с меткой «ТБ-фактор» – третбутильное производное БМК, а в найденном майором ФСКН из Тулы в Туле этой метки нет. За Кимовским судьей и всей цепочкой правосудия дело не стало. Вот Кудрявцев еще соль ГМФЭСК делал, так мы быстро, по той же схеме. Тем более, сын осужден. Пара месяцев в СИЗО с уголовниками, и явка с повинной или что скажем, то и будет. А отец пусть знает, что мы можем сделать всё, что обещали. А обещали, что «будет сидеть, как Ходорковский» что «будут мотать по всей стране, и есть такие люди и методы, что убирают человека, будто произошел сердечный приступ», «надоели вы нам», «че надо, то и найдем». Собственно, все свои обещания выполнили.

По поводу людей и методов: после полутора месяцев пребывания в СИЗО г. Красноярска Илья Кудрявцев был помещен в камеру с больным открытой формой туберкулеза, с осужденными на большие сроки, а после выколачивания ими для следователей ФСКН РФ явки с повинной, на основании психотестов и гематом на лице, сыну Павла Кудрявцева написали в акте: «склонен к суициду, самоповреждениям и побегу». Это нормальному, здоровому, веселому, с высшим образованием, женатому и любящему своего пятилетнего сына молодому человеку. В ФСКН сейчас трудятся люди слова.

Я просмотрел в российском сегменте интернета статьи, касающиеся прекурсоров, и мне бросилось в глаза, что на протяжении травли семьи Кудрявцевых - и с закрытия производства БМК на «Тривектре» в 2009 году, и после запрета БМК в России, и после пропажи 2 тонн БМК в Туле, в чём обвинили сына Кудрявцева, Илью, - ФСКН в СМИ и на всех уровнях заявляла, что все контролировала, знала и «разрабатывала» сложную схему контрабанды в Европу аж до 2013 года. Получалось, что те тонны прекурсора БМК, до его запрещения переправлялись в Европу с ведома и под контролем ФСКН, о чем все время говорит и Павел Кудрявцев.

Не смотря на все, что семья и сын Кудрявцева пережила, и что переживает его сын сейчас, Павел Кудрявцев говорит, что раньше, работая с оперативниками ФСКН РФ при организации ими контролируемых поставок, отдавал должное их профессионализму. А заработки при перепродаже его БМК, не считал, и узнал об увеличении стоимости килограмма его БМК в 10-15 раз при реализации оперативниками только во время следствия над ними в 2011-2012 годах. Собственно, его это не задевало, так как после выезда за ворота цеха из его «Тривектра», судьба товара его не касалась. Свою часть работы он выполнял, и все.

ФСКН утверждала, что в России никто, кроме «Тривектра» не делает этот прекурсор, но в интернете есть отчет об успешной операции нижегородского УФСКН в 2011 году по обезвреживанию организованной группы, которая по предварительному сговору и т. д. производила бензилметилкетон в особо крупном размере. Всего было изъято из оборота около 2 тонн прекурсора БМК. Это уже через год после запрещения. Но самое интересное в этом пресс-релизе то, что нижегородец за организацию этого получил всего 3 года условно. Сдал наркоконтролю 2 тонны БМК — гуляй условно. О взятке за такое «суровое» наказание как-то не хочется даже думать. В суде лежит справка, о том, что после 2010 года на Волгоградхимпроме производства БМК нет, но в ней же пишут, что реализовано в два ООО около полутонны БМК. Кому? Куда? Где? — В этом случае ФСКН не интересно. Как не интересно про и ГИПХ или про одиночные заявки на 2-3 бочки.

К сыну Павла Кудрявцева после суда приезжал замначальника оперативного департамента ФСКН РФ Хлебников и «предложил» подтвердить наличие как бы взятки сотрудникам ФСБ РФ, за освобождение Ильи из СИЗО -1 г. Перми трехлетней давности. Еще предлагалось оговорить отца, и если Илья не даст показания, то его ждут проблемы, что никакого досрочного освобождения они не допустят, так как будут спрашивать их. (Стиль сохранен). Наверно, имел ввиду себя. Это было в феврале 2014 года. Павел говорит, что в наркоконтроле, видимо, не допускают даже мысли о работе без взяток или вымогательства, вот и с 2010 года идея-фикс о какой-то взятке в ФСБ от меня, говорит Павел, не дает покоя полковникам наркоконтроля. Еще в этой службе считают делом чести возмещать свои убытки путем открытия уголовных дел, шантажа и подделок.

Павел говорил, что постоянно слышал от полковников и других московских наркоконтролеров немалого ранга, что производство закрывать нельзя, что вместо жидкости БМК, надо бы придумать, что-то для удобства перемещения и перевозки. Надо? Заказ ФСКН? — Не проблема. В лаборатории есть высококлассный химик-органик. Заместителем по науке создается соль ГМФЭСК. Образец весом в 1 кг отвозят в местный Пермский наркоконтроль. На него получают необходимые документы и разрешения. Дальнейшая судьба образца, как и многого, что попадало в руки наркоконтроля, не известна. Но судя по отчетам руководства ФСКН в СМИ уже тогда «Кудрявцев попал в поле зрения силовиков». Следили за ним аж 7 лет.

Сейчас те же следователи, что и в прошлом деле, расследуют законную поставку в Армению в 2007 году не запрещенного химического вещества — даже не прекурсора. Поставка проходила под контролем ФСКН РФ, в ее организации принимали участие примерно 100 человек. Юрист, бухгалтерия, аппаратчики, инженеры, технологи, лаборатория ООО НПП «Тривектр», таможня, пограничники. Пересечение границы с Арменией было оформлено всяческими документами, вплоть до фитосанитарного контроля. Образец этого соединения был в наркоконтроле. Ни один таможенник или пограничник, или пилот самолета, я думаю, не арестован за незаконную поставку, как назвали ее теперешние следователи. 7 лет назад оперативники ФСКН РФ даже помогали в оформлении лицензии для соли ГМФЭСК через государственный институт. В 2007 году никого не взволновала эта поставка. Заказчиками были два московских армянина, вышедшие с предложением покупки в ТД, где директором был 26 летний Илья Кудрявцев. Покупателям было сказано, что обо всех поставках из «Тривектра» докладывают в ФСКН, что это вещество не подконтрольно, но из него возможно получить БМК.

По странному стечению обстоятельств и мыслей тех же следователей и оперативников, что получили повышения после дела о прекурсорах и составили достойную смену уволенным товарищам, заказчики и покупатели ГМФЭСК для производства прекурсора являются свидетелями. Химик-органик, который разработал и получил ГМФЭСК и непосредственно показывал в Армении, как надо получать прекурсор БМК, всего лишь подозреваемый. А главным обвиняемым стал, конечно же, сын Кудрявцева — Илья. Директор ТД, который никогда не появлялся ни в лаборатории, ни на производстве. Все дружно врут, что Илья, гулявший по Еревану и не выходивший из машин или кафе, сам все делал, за химика всех учил химии, еще и формулы писал, как никто в России не пишет, а еще и «заставлял» покупателей из Москвы купить товар. И все это за счет заказчиков ГМФЭСК, оплачивавших полеты и весь отдых и показывавших красоты Армении.

Естественно, сын Павла Кудрявцева - Илья, на котором сейчас просто отыгрываются и прямо издеваются новые оперативные полковники и следователи, был в курсе всего, так как, так же как и отец, предупреждал наркоконтроль, сдавал все документы по первому требованию в местную и федеральную наркополицию. Все разбирательства наркоконтроля вокруг прекурсоров и Кудрявцева выливаются в денежные претензии к нему и сыну, весь «наркоконтроль» происходит после прекращения производства прекурсора. Правда добрые экономисты из ФСКН на запрос от безработного на 6,732 млн. рублей сами рассчитывают ему ущерб в 6,8 млн. рублей. Появление нового пермского валютного миллионера, наверно, приведет к «появлению» новых производств в крае, спонсорским проектам, помощи бедным - и все благодаря ФСКН РФ.

Это только часть того, что рассказал мне Павел Кудрявцев. В этих историях отца и сына я упустил много деталей, я не писал о провокациях на дачу Павлом взятки, о пьяных и обкуренных спецназовцах ФСКН, о судах, об издевательствах над сыном Павла, об ответах из всех прокуратур и ФСКН. Это могло бы занять еще несколько страниц. Самое страшное в этом то, что весь этот следовательско-судебный беспредел организован для получения званий и выполнения заказа на Павла Кудрявцева путем издевательства над его сыном.

На днях Илью перевели из Красноярска в Москву, в Матросскую тишину. Как и в Красноярске, свидания запрещают, но хотя бы не выбивают показания и не «обследуют» в туберкулезной больнице по-красноярски. Суд будет басманный, что само уже исключает справедливость. Павел Кудрявцев говорит, что в ответе на одну из многочисленных жалоб в пермскую прокуратуру, пересланную тем, на кого была жалоба, полковник местного управления наркоконтроля Мицкевич, ответила: «...потому что он - сын Кудрявцева П. Г.». Вот так - потому, что сын.