Платон мне друг,
Но истина дороже.
Сократ 

Большое удовольствие вести полемику с мудрым, прекрасно информированным, талантливым, умеющим слушать и слышать собеседником. Все эти эпитеты без преувеличения относятся к выдающемуся изобретателю (более 500 патентов и премия «Золотой ангел» − одна из высших в этой области), глубокому исследователю и блестящему организатору инновационной деятельности в области инженерии, а также обаятельному и остроумному человеку Олегу Львовичу Фиговскому. Беседы с ним особенно интересны, потому что он в прошлом – сотрудник Государственного комитета по науке и технике СССР, а впоследствии организатор нанотехнологической отрасли Израиля. Поэтому лучше, чем кто-либо другой, представляет путь от идеи до результата «у нас» и «у них». Кто-то из великих толковал, что заблуждения выдающихся людей не менее полезны и поучительны, чем их достижения. Очень часто они становятся основой для того, чтобы двигаться вперед.

Цель этих заметок – поспорить с О.Л.Фиговским и представить альтернативный взгляд на обсуждаемые им проблемы.

Образовательный вызов

Ядро цивилизации – это тексты,
которые изучают школьники и студенты
и которые приходят человеку на ум в дни испытаний.
Ниал Фергюсо 

Начнем с тезиса «утверждение инноваций в российской системе образования связано, в первую очередь, с кризисом отечественного образования, вызванным его несоответствием требованиям времени». Этот тезис неверен. Инновации в российском образовании, которые осуществлялись с 1991 года, были направлены совсем не на то, чтобы «привести его в соответствии с требованиями времени», а на противоположное – на его развал. Реформ было много – гуманизация, гуманитаризация, интернетизация, информатизация, егэзация, болонизация, слияние школ с детсадами и друг с другом, ликвидация военных кафедр и прочая, прочая, прочая. И вели они в одном направлении – всё ниже, и ниже, и ниже. Происходило это благодаря злой воле «смотрящего» за российским образованием – Высшей школы экономики – или благодаря некомпетентности прожектеров из этой организации, не так важно. Пассажирам рухнувшего самолета не очень важно – стали они жертвами террориста, направившего самолет в гору, или просто пилот не справился с управлением.

Первые министры образования и идеологи реформ не скрывали – главная цель их деятельности – покончить с советской школой. Помнится А.Г.Асмолов много лет толковал, что надо перевести среднюю школу от «культуры полезности» (на первый взгляд, образование должно быть полезно тем, кто его получает) к «культуре достоинства». Так и представляешь себе Митрофанушку, который не знает, не умеет и знать не хочет. Сейчас, после «Революції Гідності» (достоинства) на Украине, в результате которой руководители развалили промышленность своей страны, слова про «достоинство» сегодня воспринимаются иначе. В прошлом министр образования, а ныне советник Президента по вопросам науки и образования А.А.Фурсенко несколько раз и вполне ясно определял вектор развития системы образования. Он объяснял, что недостатком советской системы было то, что она готовила творцов (вспомним слова советской песни: «Здравствуй страна героев, страна мечтателей, страна ученых!»). В то же время сейчас надо, по его мысли, готовить «квалифицированных потребителей», тех, кто умеет использовать технологии (созданные другими), а не разрабатывать свои… И эти указания выполнены. Да, и А.Г.Асмолов писал, что «разрушил школу совка».

В начальной школе в советские времена учителя учили детей бегло читать, считать в пределах сотни и красиво писать, да и не перегружены дети были, во дворах гуляли. Не то сейчас – «окружающий мир», по которому родители должны постоянно делать презентации, «труды», занимаясь которыми родители возненавидят «изготовление поделок своими руками», «научные работы» на конкурс, который родители должны выполнить за вечер, экскурсии и творческие конкурсы. Ранцы на колесах – в школу надо таскать непоъемный груз учебников, «пособий», «рабочих тетрадей», а ещё «задания по компьютеру», кружки и уроки до полуночи. Но при этом, как правило, считать и решать задачи «по вопросам» дети не умеют и пишут как курица лапой.

Программы хаотичны, – что-то в 1‑ый класс перекочевало из бывшего советского 2, 3 или 4-го; в 4‑й из 7‑го. «Левый фланг направо, правый – в центр».

На родительских собраниях ошеломленным родителям учеников московских школ разъясняют, что школа ныне не учит, а «помогает родителям учить детей». Всё по О.Л.Фиговскому. «Современное инновационное образование в большей степени ориентировано на развитие креативного потенциала обучающихся, усвоение исследовательской модели, при этом преподаватель выполняет функции подсказывающего инструктора». Не учителя, а некоторые инструкторы, тренеры, оказывающие «образовательные услуги», вышли на сцену. В российской школе образование рассматривается не как важнейшая деятельность, направленная на строительство, образование Личности, Гражданина, Творца, а как услуга. Такая как стирка белья в прачечной или стрижка в парикмахерской.

Мы удивительно быстро оказались в образовательном Средневековье. Пирожник пусть готовит своего сына в пирожники, сапожник – в сапожники, а иначе надо нанимать репетиторов. Многие из моих знакомых родителей, закончивших МГУ, Физтех, другие ведущие вузы сейчас нанимают репетиторов для своих детей и внуков, учащихся в начальной школе или сами начинают выполнять эти функции… А ведь в 1970‑х, когда я и большинство моих сверстников учились, о репетиторах и слыхом не слыхивали, и в глаза их никто не видел. По данным социологов, сейчас более половины российских школьников не осваивают школьную программу и около половины пользуются услугами репетиторов. Схожая ситуация и в других странах постсоветского пространства. Советскую систему образования развалили, а иной, кроме колониальной, иметь не велено…

Другой интересный тезис: «совершенствование информационных технологий в современном мире создает возможности для дистанционного образования, в корне меняющего привычную систему образовательного процесса». С этим можно согласиться – действительно меняющего, но к худшему. Разрушительная роль компьютеров и гаджетов в российской средней школе, думаю, сейчас очевидна почти всем, имеющим к ней отношение.

Поставим себя на место этого самого «инструктора» или «тренера». Кто его главный враг? Мобильный телефон. Отобрать его у детей он не может, выгнать из класса ребят, срывающих урок, – тоже, оценок по поведению нет. Дисциплины на многих уроках даже в школах, считающихся ведущими, нет. И вместо того, чтобы учить, «инструктор» должен развлекать и отвлекать детей, которые sms-ят…

Что же касается дистанционного (заочного) образования, то и сейчас мы находимся почти всегда в ситуации, описанной в советском анекдоте. – Почему пенье соловья отличается от вокала воробья, ведь они окончили одну и ту же консерваторию? – Да, одну и ту же. Но первый получал образование по очной форме обучения, второй – по заочной.

Так что, идеи Олега Львовича в отношении среднего образования очень далеки от «российских палестин» и, как сейчас говорит молодежь, «не в ту степь». Совсем другое дело с инженерным образованием.

Впрочем, надо признать – на наше счастье оркестру реформаторов от образования под управлением ВШЭ удалось далеко не всё, буксуют «реформы». В нашей стране до сих пор есть талантливые ученики, блестящие учителя, мудрые директора, самоотверженные родители. Среди моих знакомых есть несколько плативших многие годы немыслимые деньги репетиторам, но сумевшим довести детей до Всероссийской олимпиады, а через нее в вожделенные вузы – ВШЭ, МГИМО, журфак МГУ… Пусть у детишек все сложится.

Команда российских школьников, которую готовила «Лига роботов» (а не наша Минобразина) на мировой олимпиаде в Коста-Рике в 2017 г. заняла первые места во всех номинациях.

Вопреки ожиданиям удачным начинанием оказалась школа для талантливых детей «Сириус». Туда на месяц собирают победителей олимпиад и творческих конкурсов. Когда слышишь, что дети просят не водить их на экскурсии и на море, чтобы побольше позаниматься, понимаешь, что будущее России может состояться.

Пока реформаторы зачистили не всё, есть ещё над чем потрудиться – «Не оставляйте стараний, маэстро, не убирайте ладоней со лба».

Инженер – профессия будущего

Мир меняется. В XX в. центральной фигурой, обеспечивающей прогресс, был ученый. Атомную бомбу – один из главных проектов прошедшего столетия – делали большие коллективы, включавшие нобелевских лауреатов, работавших на переднем крае фундаментальных физических исследований. В США – Ферми, Эйнштейн, Фейнман, в СССР – Тамм, Ландау, Гинзбург, в Германии – Гейзенберг.

Ныне ситуация изменилась. Её можно сравнить с развитием географии. В эпоху Великих географических открытий континенты были открыты. Белых пятен на картах уже не осталось. Для открытий, сравнимых по масштабу с тем, что сделали Колумб или Магеллан, места на Земле уже нет. Колумб открыл Америку в 1492 году, и понадобилось почти 300 лет, чтобы отстроить сильное, динамичное, независимое государство. И у нас пришло время строительства.

В «технической триаде» ученый–инженер–рабочий на первую позицию выходит инженер. В этом О.Л.Фиговский, безусловно, прав.

И вот тут начинаются наши, российские проблемы, которые мне видятся совсем не так, как нашему израильскому коллеге. Очертим их.

Отсутствие мечты. Начинающих водителей учат смотреть вдаль, а не «делать суслика», сосредотачиваясь на том, что уже под колесами или скоро под ними будет. Человек может удивительно много, если у него есть большая масштабная цель. Ну, а если её нет, то будущие инженеры за первые два-три года получат, как они говорят специальность «слесарь-программист», разбегутся по банкам и инженерами уже не станут. Трудно ярким, талантливым ребятам, которым нужен журавль в небе, а не синица в руке.

Развал технической подготовки и уничтожение научно-популярных СМИ. В доброе, старое советское время была масса технических кружков, станций юных техников, клубов. В них люди могли что-то сделать своими руками и понять – их это или нет. Именно тут рождался интерес к технике и изобретательству. Авиамодельные и судомодельные кружки и соревнования, журнал «Юный техник», а ещё таинственное «Знание-сила» со статьями про высокую науку, бодрая «Техника молодежи», показывающая, что будущее рядом, и «Наука и жизнь» с «задачником конструктора» и «шахматами без шахмат». И, конечно, масса научной фантастики. И книжных магазинов в разных городах и весях, где продавались книги, начиная со сказок и кончая монографиями выдающихся ученых.

В нашей средней школе №62 города Уфы благодаря энергии, педагогическому и организаторскому таланту, увлеченности нашего директора Якова Наумовича Левина были прекрасные школьные мастерские «со станками». И всё было можно, – и коньки поточить, и деталь для завода сделать «на пятерку», и понять, как работается за токарно-винторезным станком. А у девочек домоводство – пирожки, швейные машины, вязание. Не все у нас стали инженерами, учеными, рабочими, но почти все вспоминают наши «труды» с большим теплом.

«Лукоморья больше нет». Названия могут быть теми же, но тиражи научно-популярных журналов и книг упали в сотни раз. Фантастику заменила фэнтези. Книжные закрылись. Мастерские в нашей школе развалили.

Интернет – чужая, со стрелялками, догонялками, ужастиками призрачная жизнь – не заменяет всего этого ни в малой степени. Как правило, он не поднимает нашу молодежь до мечты, а опускает до примитива. По данным социологов 92,4% молодежи в России в возрасте от 15 до 25 лет следят за рэп-батталами (это часть маргинальной культуры, в которой здоровые мужики непристойно оскорбляют друг друга – кто лучше ругается, тот и молодец»).

Известный тележурналист Анна Урманцева предложила ввести во всех СМИ – образовательный налог – 13% вещания в разумное время отдавать под образовательные, научно-популярные, просветительские программы. Мне и многим моим коллегам эта идея кажется очень разумной.

Отсутствие междисциплинарности и широкого системного взгляда. «Мы ленивы и нелюбопытны», – сетовал Пушкин. «Всякий специалист подобен флюсу – полнота его односторонняя», – толковал Козьма Прутков. Но они просто не видели нынешних студентов… Огромной бедой нашего среднего образования стала ранняя специализация. Юные «математики» класса с 4‑го пропускают «всю эту гуманитарщину» мимо ушей, исправно повторяя, что велит учитель, «не включая мозги». А «гуманитариям» обычно надо четко рассказать, что и в какие формулы надо подставить, на какие кнопки на калькуляторе нажать, чтобы «получилось по ответу». Чтобы сдать единый государственный экзамен по математике (ЕГЭ) на «базовом уровне» достаточно владеть программой в объеме… 6‑го класса.

Я преподаю в Московском государственном техническом университете им. Н.Э.Баумана на одном из самых престижных факультетов и удивляюсь. Что такое инженер, в чем суть инженерной деятельности, и чем она отличается от работы управленца, ребята узнают обычно после 4‑го курса, когда все уже работают и «немного подучиваются». Химии они не знают даже на школьном уровне, а значит, и о материаловедении у них понятия нет. Кажется, великий химик и выдающийся инженер Д.И.Менделеев говорил, что «конструкция должна работать не в принципе, а в металле». Но ребята-то о металлах, сплавах, пластиках и композитах и понятия не имеют.

Родившаяся в России в 1960‑х годах трудами Г.С.Альтшуллера теория решения изобретательских задач (ТРИЗ) распространяется по миру, преподается, используется в крупнейших компаниях – Mitsubishi, Samsung, Hewlett Packard, General Electric, во многих других, но… не в России.

Одной из крупнейших диверсий, направленных против инженерного корпуса России, стало закрытие военных кафедр, а также резкое сокращение студентов, проходящих военную подготовку на тех кафедрах, которые остались. На военных кафедрах люди получали конкретные военно-инженерные специальности и видели те пути, на которых знание становится силой, знакомились с другим взглядом на технологии. Я кончил кафедру математики физического факультета МГУ и осваивать на военной кафедре военную специальность, связанную с радиоэлектроникой, признаюсь, мне было нелегко, да и не мое это. Но уже через несколько лет после окончания университета стало понятно, насколько это полезно. Ну, а когда пришлось поработать с военными, совсем в других областях, стала очевидна важность военного образования, которое мы получили.

Наши студенты очень заняты и прагматичны. Мне довольно часто приходится выступать на научных семинарах и конференциях. И в начале выступления я прошу поднять руки студентов, пришедших послушать. Профессоров и доцентов – как собак нерезаных, а если приходит студент, а еще лучше два или три – это праздник! Значит моим мыслям и подходам может найтись место в будущем.

Футурофобия. Чтобы ответственно планировать свою жизнь, надо предвидеть её контуры, хотя бы в общих чертах, представлять, куда же страна идет и куда должна прийти. Россия всегда была страной будущего, удивительной цивилизацией, в которой наука, культура и мечта оказывались очень близки. Именно с этим, на мой взгляд, и связаны главные успехи советской науки и техники. Именно поэтому предвидение Вернадского об уране как о главной силе XX в. или мечты Циолковского о космических городах становились руководством к действию для следующего поколения инженеров, организаторов, ученых. Для нас важно «мысль разрешить», а не «копейку заработать».

Именно утрата образа будущего и является главной потерей новой России. Вы заметили, что у нас по телевидению никогда не обсуждается какой будет Россия в 2030 или 2050 годах, что мы будем считать успехом, а что поражением, каким будет её место в мире, и каким будет сам мир? Россия не первый десяток лет стоит в позиции витязя на распутье, и это серьёзный фактор риска. Ведь для корабля, пункт назначения которого неизвестен, нет попутного ветра.

Я имею честь работать в Институте прикладной математики им. М.В.Келдыша, в котором с начала космической эры ведутся баллистические расчеты и обеспечивается сопровождение космических миссий, стыковок, программ, требующих компьютерных расчетов, учим этому и студентов. Обычно по этой тематике защищаются отличные дипломы, выходит множество статей в престижных журналах. Но… в нашей стране, распахнувшей миру дверь во вселенную, почти 30 лет не было успешных запусков в дальний космос. Выросло целое поколение специалистов, которые этого не делали. В Сарове выходит на пенсию поколение ядерщиков, не видевшее ни одного испытания…

Чтобы у нас появилось новое поколение инновационных инженеров, работающих не за страх, а за совесть, не для денежки, а для мечты, у нас должен появиться образ будущего России, и прочерчен курс, которым мы туда пойдем.[1]

Кризис олигархического капитализма. Мне довелось прочитать одну из глав книги Олега Львовича, которая, надеюсь, скоро будет издана в России. Не могу не процитировать один её фрагмент: «Мало отобрать способных ребят, неплохо их хорошо выучить, но всё прахом пойдет, если эти тщательно отобранные и хорошо выученные ребята в России не у дел останутся. А дело они найти могут у таких же ребят, как они сами – молодых, амбициозных, но уже с деньгами, то бишь у наследников месторождений, обогатительных и металлургических заводов, железных дорог и пароходов – у отпрысков наших олигархов. На данный момент лишь они могут стать наиболее активными инвесторами в наши инвестиционные проекты…»

Надеюсь, читатель оценил былинный стиль этого фрагмента. Поэтому отвечать надо в том же стиле – притчей. Собрал как-то президент своих ближних бояр – олигархов равноудаленных – и попрекать начал: «Вот вы все о деньгах, о деньгах, а ведь о людях пора подумать». Задумались бояре, и отвечает главный, самый равноудаленный олигарх: «Правду говоришь, государь, хорошо бы всем нам, людям твоим верным, душ по 300…» И опечалился государь…

Да и как ему не печалиться? Сколько раз он говорил, что деньги, счета, дети, семьи отцов-олигархов должны быть в России. Все как об стенку горох. Ни кипрский погром офшоров, ни санкции никак не вразумят наших благодетелей.

Наверно, мы с Олегом Львовичем учились в молодости по одним и тем же марксистским учебникам. Но как ни крути, как ни относись к Марксу, но общественная практика является критерием истинны. Опыт общения и взаимодействия с «отпрысками олигархов», «молодыми и амбициозными» у меня есть. И видел я, что они обычно делают с высокотехнологичными предприятиями… Очень сочувствую я их родителям, но еще больше работникам этих предприятий, России и нам с вами.

Новейшая российская история да и не только российская показала – инновационное развитие страны и компрадорский олигархат – две вещи несовместные, как гений и злодейство.

Так что и здесь мы смотрим на инновационные проблемы с О.Л.Фиговским по разному.

Научная ссылка или чемодан без ручки

Чтобы автомобиль ехал в нужном направлении и доехал туда, куда следует, ему нужен навигатор, руль, мотор и колеса.

Фундаментальная наука работает «за горизонт», заглядывая на 40‑50 лет вперед. После того как Фарадей открыл электромагнитную индукцию, путь к созданию электродвигателей и к электротехнике был открыт, но занял он почти полвека. После того как Эйнштейн выписал уравнение для индуцированного излучения в 1920‑х годах, можно было строить лазер. Однако нобелевская премия Н.Г.Басову, А.А.Прохорову и Ч.Х.Таунсу за создание лазеров и мазеров была присуждена только в 1964 году. Поэтому то, чем занимается фундаментальная наука, скорее всего, пригодится не нынешнему, а следующему поколению инженеров, а может быть, и поколению их детей. Разумеется, это верно, если речь не идет о войне или активной подготовке к ней, когда «научное время» сжимается. То, что в нормальной ситуации занимало десятилетия, делается за годы, а иногда и за месяцы.

Поэтому верхом абсурда является требование немедленных практических результатов от ученых, действительно занимающихся фундаментальными исследованиями. Руководство фундаментальными исследованиями – дело сложное. Надо ясно понимать карту нашего незнания и видеть, где тот участок, на котором можно прорваться в неведомое… Следует вникать, осмысливать, предвидеть, руководить по существу. В советские времена, в эпоху взлета нашей космонавтики, когда президентом Академии наук был выдающийся математик, механик, организатор науки Мстислав Всеволодович Келдыш, это удавалось.

Забавная картина наблюдается, когда «на науку» «посадили» «хозяйственников» и «эффективных менеджеров» и дали им на откуп более 1000 научных организаций, которыми должно было руководить Федеральное агентство научных организаций (ФАНО) во главе с бывшим заместителем министра финансов М.М.Котюковым (это произошло в 2013 году). Что они могут делать, не вникая в суть того, чем руководят? Сливать и ликвидировать научные институты. Институт с возу – управлять легче! Далее делить институты на категории, типа первой, второй и третьей свежести. И требовать увеличивать объем «информационного шума», причем обязательно индексируемого в зарубежных базах данных.

В этом году подведомственным институтам «спустили» требование увеличить число публикуемых статей в научных журналах в 2018 году вдвое против 2017 года. Например, нашему институту велели издать 666 статей. Почему 666 – понятно – это «число зверя» из Апокалипсиса (правда, потом, кажется была корректировка, вроде, сейчас надо 667). А Институту философии надо 1024. Почему? Тоже понятно. Это же 2¹⁰. Впрочем, ФАНО недавно ликвидировали, создав Министерство образования и науки, призванное руководить и вузами, и НИИ (принципиально различными структурами), а министром сделали… того же Котюкова. Чудны дела твои господи, неисповедимы пути…

Сюда же отнесем подготовку кадров, от которой Академию наук много лет старательно отстраняют. Пусть все это условно стоит 1 рубль. «Руля», как понятно из сказанного, координирующего научные исследования, озабоченного внедрением результатов, их воздействием на экономику и оборону, у нас пока, по существу, нет.

Но главное, с инженерной точки зрения, происходит не здесь, а в институтах, занимающихся прикладной наукой. Именно здесь накопленные знания превращают в работающие образцы, новые технологические процессы, алгоритмы, стратегии, лекарства, штаммы, сорта растений и прочее. Именно в этом секторе науки делается 75% изобретений. Именно классиком в области прикладных исследований и является О.Л.Фиговский.

Здесь горизонт другой: 10‑12 лет. Практика показывает, что если сегодня мы начнем финансировать создание нового оружия, то в войсках оно окажется лет через 10, а то и позже. Именно прикладная наука и является мотором национальной инновационной системы. Стоит это уже больше 10 рублей.

Основная часть прикладной науки в России была уничтожена в 1990‑х годах, и вопрос о её восстановлении пока не ставится. Без мотора машина не поедет, сколько ни встречайся с академиками, министрами и вице-премьерами.

«Колеса» инновационного автомобиля – это крупные высокотехнологичные компании, которые могут организовать опытно-конструкторские разработки и за несколько лет довести то, что предлагает прикладная наука, до товаров и услуг, которые будут покупать, вывести их на национальный или мировой рынок. Это уже стоит 100 рублей.

Успехи инновационных инженеров и стартапов Кремниевой долины и разработок Стэнфорда во многом определяются наличием гигантов IT-индустрии в ближайшей окрестности университета. Есть кому купить разработки, вложиться в них и вывести на мировой рынок. А у наших, у ворот, всё идет наоборот. В России практически нет крупных, высокотехнологичных компаний, а продавать свои разработки заокеанскому дяде очень грустно и не очень выгодно. Капиталистический эксперимент в России, по большому счету, не удался. Мы вернулись в пушкинские времена, тогда Европа возила к нам по «балтическим волнам» свои товары «за лес и сало», теперь «за нефть и газ».

Впрочем, в упомянутой книге Олега Львовича есть и очень интересные идеи. Он пишет о швейцарском научном фонде, где люди озаботились обеспечением гендерного баланса в фундаментальных исследованиях. Умно! Действительно, ученым гораздо приятнее работать в окружении прекрасных дам и очаровательных девушек. И эффективность такой работы будет гораздо выше!

Впрочем, и здесь, видимо, нужны инновации. Очевидно, нужны более тонкие градации. Не все фундаментальные исследования должны оказаться в руках блондинок, как это часто случается в других областях. У брюнеток и шатенок тоже должны быть шансы в инновационном инжениринге.

А все остальное у Олега Львовича, на мой взгляд, конечно, правильно. Надо создавать свои технологии, а не опираться только на чужие. Препятствия на пути развития России, на которые здесь обращено внимание, да и не только они, должны устраняться.

Высокие технологии, действительно, главная надежда России. Да, я и сам про это книгу написал[2]. И конкретные шаги здесь достаточно очевидны. Надеюсь, и до них скоро дело дойдет. Но это совсем другая история.