Директор департамента научно-технической экспертизы РОСНАНО Сергей Калюжный в конце 2009 года в беседе с корреспондентом STRF.ru подвёл итоги работы госкорпорации и заглянул в будущее наноиндустрии в нашей стране.
Насколько интенсивно РОСНАНО проводит линию международного сотрудничества?
— Миссия нашей корпорации — развивать наноиндустрию в России. Но у нас нет ограничения развивать только российские технологии. Наука глобальна, и ни одна страна в мире не может сама развивать все аспекты науки и технологий.
Посмотрите на США, там уже давно не производятся ни телевизоры, ни видеомагнитофоны, но они себя не чувствуют в этом плане ущемлёнными. И Россия тоже не может развивать у себя абсолютно все разделы технологии, в том числе и все разделы науки, которая является базисом для развития технологий.
Не секрет, что в определённых технологических сегментах наши зарубежные коллеги продвинулись существеннее нас. Поэтому мы смотрим на мир, и если видим перспективные технологии, если партнёры согласны с нами работать, мы идём на совместные проекты.
У нас единственное условие, чтобы производство (или хотя бы его часть) было локализовано в России, чтобы мы развивали именно отечественную наноиндустрию. Потому что развитие индустрии — это тот базис, который генерирует востребованность в кадрах — на таких производствах должны работать квалифицированные сотрудники, и востребованность науки — технология, как правило, не бывает замершей, она постоянно развивается, и требуется постоянно наращивать её конкурентные преимущества, улучшая и саму технологию и продукты, созданные благодаря ей.
Мы открыты, у нас есть значительное количество «иностранных» заявок — седьмая часть от 42 проектов, в которые в настоящее время инвестирует РОСНАНО.
Например, проект производства светодиодов. Основная разработка была сделана молодыми российскими учёными, они закончили Физтех им. Иоффе и дальше подались на Запад — получали венчурное финансирование от Финляндии, Германии. Пилотный завод компании Optogan находится в Германии. Сейчас мы финансируем проект, по которому на основе этих разработок и пилотного завода будет расширено, модернизировано и перенесено в Россию, в Петербург, производство чипов для диодов — самая сложная вещь.
Второй пример такого плана — мы в Чебоксарах совместно с «Реновой» строим завод по производству тонкоплёночных солнечных батарей. В основе лежит разработка швейцарской фирмы Oerlikon. В рамках проекта строится современный завод, в первую очередь ориентированный на экспорт, потому что внутренний рынок солнечных батарей в России не развит. Фактически, мы внедряем зарубежную разработку в России.
Если говорить о США, у нас рассматривается проект компании NeoPhotonics, одного из «новых» лидеров в разработке оптических систем передачи информации. В России такого рода технологий нет, и наша страна сразу будет переходить на современные системы передачи информации.
Ещё пример — мировой лидер по производству промышленных лазеров — IPG Photonics под руководством Валентина Гапонцева, выходца из ИРЭ РАН. В 90-е он создал успешный бизнес: штаб-квартира в США, завод в Германии. Эта компания занимает больше половины мирового рынка мощных промышленных лазеров. Такого рода инструменты в России очень востребованы. Сам Гапонцев выказывает желание переместиться на Родину, ну и РОСНАНО поддерживает подобные проекты.
У нас на рассмотрении ещё несколько проектов из Израиля, они находятся на разных стадиях экспертизы.
Одним словом, работа по международному сотрудничеству ведётся интенсивно.
РОСНАНО работает уже два года. Вы накопили достаточно информации о возможностях страны. Когда корпорация сможет сама формировать политику в области науки?
— Нанотехнологии применяются во многих областях нашей жизни, и требуется значительный экспертный потенциал для того, чтобы сформировать научно-техническую политику в этой сфере.
РОСНАНО начинала с нуля, такого инструмента не было раньше. Первый этап — самоорганизация и создание структуры. На втором этапе нужно было посмотреть, а что есть в стране. Мнения по этому поводу среди специалистов очень полярны — от «мы ещё ой-ой-ой», до таких, что у нас произошла значительная деградация науки и падать дальше некуда.
РОСНАНО ввела политику открытого окна, когда каждый может обратиться со своим проектом. Сейчас у нас порядка 1360 заявок. Этот этап, кажется, уже подходит к стадии завершения. Мы получили большой объём информации, и сейчас можем говорить о наших приоритетах. Они ещё не закреплены документально — процессы обсуждения ещё не завершены, но, оценивая в целом поток проектов, я могу сделать следующие обобщения: энергоэффективность (например, светодиоды); медицина (адресные системы доставки лекарств или диагностика раковых заболеваний); материаловедение (если наши материалы не станут легче и прочнее, то, скажем, лет через пять нам придётся забыть об авиастроении).
В рамках этих направлений возникают кластерные проекты: мы понимаем, что для производства светодиодов требуется подложка, поэтому РОСНАНО финансировала завод по производству поликремния. Завод запустят в следующем году. Из того же кремния вырастает развитие солнечных батарей. Мы поддерживаем разные технологии, каждая из которых имеет свою рыночную нишу.
Уже формируются кластеры, в рамках которых реализуются несколько проектов, возникают последовательные технологические переделы. То же самое касается и материалов. Иногда мы видим, что в производственной цепочке у нас нет какого-то звена, — тогда мы посредством конкурсного отбора инициируем проекты, которые закроют этот пробел и дадут синергию для предыдущей и последующей стадий технологического передела (по-научному это называется технологический маркетинг).
Планируется, что в 2010 году мы закончим обсуждение этой нелёгкой темы, и научно-технологическая стратегия компании будет представлена публично.
Многие оппоненты упрекают РОСНАНО в том, что корпорация не финансирует НИОКР. Фактически, является потребителем уже готовых проектов.
— РОСНАНО — это инструмент для коммерциализации разработок, корпорация изначально создавалась именно с этой целью. В нашем государстве существуют специализированные организации — Министерство образования и науки, отвечающее за развитие науки, Российская академия наук, отвечающая за фундаментальные науки, есть Российский фонд фундаментальных исследований. На науку выделяются большие деньги и из бюджета государства, и несколько меньшие — бизнес-структурами.
Для сведения: на исследования в стране в 2008 году было потрачено 160 миллиардов рублей только из госбюджета. А уставный капитал РОСНАНО — 130 миллиардов рублей.
Другое дело, что в стране отсутствует должная система координации, с тем чтобы цепочка «фундаментальное исследование — НИР — НИОКР — коммерческая разработка» работала. Мы находимся ближе к концу этой цепочки — берём более-менее готовые разработки, у которых имеется хотя бы опытный образец. Естественно, по мере того как корпорация завоёвывает авторитет, мы хотим выстроить указанную цепочку в правильном русле, чтобы поток российских нанотехнологических проектов к нам не иссяк. В частности, мы бы хотели, чтобы отдача федеральных целевых программ была более ощутимой. Пока часто бывает, что деньги вкладываются, что-то разрабатывается, пишутся отчёты, но дальше дело не идёт.
Нельзя сказать, что РОСНАНО не финансирует НИОКР, в большинстве наших проектов заложены на это деньги. При этом НИОКР очень сфокусированный, направленный на модернизацию или повышение конкурентных свойств тех продуктов, которые уже производятся в рамках наших проектов. Точно так же мы принимаем проекты, где есть опытный образец, а ОКР не закончен. Мы ставим контрольные точки завершения ОКР, и в зависимости от успешности их прохождения продолжаем финансирование.
Есть ли у России шанс стать в ряд ведущих инновационных экономик мира?
— Шанс есть всегда, когда веришь. Вывод страны на инновационные рельсы зависит не только от отдельной корпорации. Не всегда мы видим в стране единение граждан и институтов ради решения общенациональных задач.
Мы планируем создать в стране наноиндустрию, и это — не абстрактные слова. Эта цель обеспечена конкретными и жёстко отслеживаемыми в итоге показателями. Главный из них — к 2015 году объём продаж продукции наноиндустрии в России должен составить 900 миллиардов рублей, а объём её экспорта — 180 миллиардов рублей. Без сомнения, общество смотрит на нас как на один из локомотивов модернизации — постараемся оправдать.
Ирина Тимофеева STRF.ru
