28 марта 2011 года в Ульяновске стартовала Неделя нанотехнологий. В рамках мероприятия состоялась презентация ульяновского наноцентра, создаваемого в регионе при поддержке ОАО «РОСНАНО». О том, что такое нанотехнологии и с чем их «едят», рассказал «Ульяновской правде» гость рубрики «Деловой завтрак», генеральный директор ульяновского технопарка и руководитель проекта по созданию регионального наноцентра Андрей Редькин. Гостя встречала Алёна Дамбаева.

- Андрей Павлович, с того момента как стало известно, что Ульяновская область станет одной из площадок для строительства нанотехнологических центров, прошло уже полгода. Что было сделано за это время?

- Сейчас мы работаем над инвестиционным соглашением с РОСНАНО - до официального заключения я не могу говорить о деталях. Также мы отбираем проекты для наноцентра. Основная его задача - превратить идею, связанную с нанотехнологиями (новыми материалами или приборами), в бизнес: создать компанию, производство нового уникального продукта, довести его до рынка и продать. Соответственно, ключевая область нашей работы - это поиск новых опытно-конструкторских разработок (ОКРов). Мы уже сотрудничаем в этом направлении с научными коллективами по всей России, а со следующей недели начнем работать с западными коллективами тоже: канадскими, немецкими и так далее.
Найдя идею, мы облекаем ее в форму: описываем, делаем бизнес-план и показываем экспертам. Ученые решают, может ли этот проект быть реализован технологически, а специалисты по инвестициям оценивают экономическую составляющую проекта. После одобрения экспертов мы ищем инвесторов для запуска нового бизнеса. Практики по запуску таких инновационных проектов в России сейчас очень мало, почти никто не знает, как правильно это делать. Соответственно мы одна из команд, которая пытается наработать универсальный сценарий.

- Раз в России это направление только начинает развиваться, как вы считаете, не опоздали ли мы подключиться к международной «наногонке»?

- Нанотехнологии - это не некая самостоятельная отрасль знаний. Нанотехнологии - это подраздел, связанный с размерностью частиц, элементов взаимодействия в разных отраслях знаний: в физике, химии, биологии и так далее. Эти науки развивались и в Советском Союзе, и в России. Просто отдельный класс технологий получил название «нано» в связи с тем, что выделили кроме микроуровня наноуровень, когда размерность на уровне 10^-9 метра.

- Все новое, это хорошо забытое старое…

- По сути, да. Что касается опоздания, то понятно, что существует разрыв. Он даже не связан с тем, что мы поздно взяли на вооружение слово «нано». Вопрос в том, что научная школа слабо финансировалась в последние годы.

- При подготовке заявки технопарк очень плотно работал с ульяновскими университетами. Значит, у нас все-таки есть сильные профессора, ученые. А есть ли у нас сильная молодежь, из которой благодаря наноцентру могут вырасти звезды науки?

- У нас в технопарке уже работает сильная молодежь. В основном аспиранты. В ближайшее время они защитятся и станут кандидатами наук. Их мало, потому что люди, которые нам нужны, должны сочетать в себе несколько качеств. Во-первых, они должны разбираться в технологиях. А во-вторых, они должны обладать коммерческим складом ума, чтобы понимать, какие из них рентабельны, а какие нет. Конечно, нужно работать с молодежью, вовлекать ее в научный процесс. Поэтому мы договорились с Росатомом о том, что на территории технопарка будет создан учебный центр по атомной отрасли.

- Можно сказать, что сейчас в Ульяновске есть все условия для того, чтобы молодежь не уезжала?

- Я сам родился не в Ульяновске, а в Берлине, потом во взрослом возрасте какое-то время жил в Америке, и, тем не менее, считаю себя патриотом. Мне всегда обидно, когда кто-то из Ульяновска уезжает. Для себя 10 лет назад я принял решение - попробовать реализовать себя здесь. Пока получается. Люди, которые сейчас с нами работают, тоже довольны. Они в тренде. Все говорят об инновациях, а мы видим их на практике каждый день, мы знаем, кто в Ульяновске с ними будет работать. К тому же физика, наука, технология, взаимодействие - это очень интересно само по себе. Наконец, инновационные старт-апы - это на самом деле очень доходное дело. Это сложнее, но там и бенефиты очень серьезные. Если сайтами не занимается только ленивый, то за нанотрубки не каждый возьмется. Однако возможности для самореализации хорошие. Конечно, Ульяновск не Силиконовая долина в Америке, где протянул руку - вот тебе венчурные деньги, протянул другую - вот тебе суперспециалист в нужной отрасли. У нас это пока еще не так легко, но все есть. Просто нужно какие-то усилия предпринять в каждом направлении. Венчурные деньги нужно поискать, поработать с фондами, с организациями, с инвесторами. У нас есть инвесторы. Ко мне каждые две недели приходит человек, который говорит: «У меня серьезный бизнес, я хорошо зарабатываю, но мне скучно. Найдите для меня какой-то проект интересный, я готов вложить деньги». Большинству людей кажется, что в этой сфере самое сложное - это стартовый капитал. Но если есть хороший проект и вменяемая команда, найти место, оборудование и консультантов - это не проблема, а решаемые вопросы.

- Общий объем инвестиций в проект 1 млрд. 280 млн. рублей. Почти четверть - вклад частных соинвесторов из нашего региона. Как удалось их привлечь?

- Это предприятия крупного бизнеса, которые очень заинтересованы в развитии у себя инноваций, такие, как НИИАР, Диатомовый комбинат, СЛК. Хотя есть и представители малого бизнеса. У них есть свой устойчивый бизнес, на котором они зарабатывают деньги, но он конечен. Если компании не будут быстро меняться, запускать новые продукты, новые технологии, они окажутся через какое-то время вне рынка. Понимая это, они просто не могут пройти мимо наноцентра.

- Сегодня Димитровград позиционируется как центр инноваций, да и один из крупнейших партнеров наноцентра - это НИИАР. Не целесообразнее ли было бы разместить наноцентр в городе атомщиков?

- Действительно, одна из ветвей наноцентра, одна из площадок будет размещаться на НИИАРе, но это не весь проект. К примеру, площадка, связанная с кремнеземнистыми материалами, будет расположена в Инзе. К тому же мы должны создать комфортные условия для тех высококлассных специалистов, которых мы привлекаем к работе в наноцентре. Согласитесь, инфраструктура Ульяновска все-таки развита лучше, чем у Димитровграда. И еще один критерий: в маленьком городе меньшее количество людей доступно для работы, а нам нужно будет заполнять штат, учить студентов, школьников, чтобы в дальнейшем из них вырастали кадры для наших старт-апов.

- Ранее сообщалось, что пока будет идти структурирование сделки с РОСНАНО, параллельно начнется ремонт в ДК им. Чкалова, отданный под наноцентр. Что-то уже сделано?

- Мы приняли решение, что не будем использовать это здание для наноцентра. В нем ведь будет размещаться промышленное оборудование, а здесь мы не проходим по зонированию коммерческой недвижимости. Кроме того, мы просто не вмещаемся. Уже сейчас у нас проектов больше, чем может вместить ДК им. Чкалова, даже с учетом планировавшейся реконструкции кинозала. Взвесив все «за» и «против», мы приняли решение о строительстве наноцентра в промышленной зоне «Заволжье». Эта территория активно развивается, там запускается большое количество заводов - а это наши потенциальные партнеры. Там существенно ближе НИИАР, Авиастар, Волга-Днепр - предприятия, с которыми мы уже работаем или ведем переговоры. К тому же построить новое здание дешевле, чем реконструировать это, и новое точно подойдет нам по всем характеристикам.

- Сейчас в Америку не тянет?

- Периодически хочется съездить, но жить там постоянно не хочется. Мне здесь интереснее.

- В Макдональдс заходите, ностальгируя по штатам?

- Я не люблю эту еду. Ее хочется съесть, только когда очень голоден. Ностальгия есть, но не только по Америке, но и по европейским странам. Оная связана с какими-то хорошими впечатлениями. Иногда снится, как я куда-то лечу - раньше ведь в самолете я проводил много времени, наработалась привычка. Хотя я сознательно ушел из этой программы. Я понял, что больше от нее ничего не получаю, что это стало немного рутинным процессом.

- Как вы попали с этой работы в Microsoft?

- А это не работа была, а скорее хобби. Основная работа у меня была в компании ITECH.group. Когда я туда пришел, в компании работали семь человек. Оборот был всего несколько сот тысяч рублей. Через шесть с половиной лет, когда я ушел оттуда, в компании работали уже 120 человек, а годовой оборот составлял миллионы долларов.

- Они сами нашли вас?

- Я сам никогда работу не искал, если честно. На тот момент в Ульяновске не было представителя этой компании со статусом директора филиала. Я решил, что стоит попробовать. Работа в Microsoft - это же уникальный опыт. С точки зрения технологий - это фантастически развитая компания. Я сейчас пришел в органы власти и просто в шоке: сколько тут бумажной волокиты. За годы работы в IT-бизнесе я забыл, что это такое. Все всегда в компьютере. Любое электронное письмо имеет законную силу. Если мне мой начальник написал, что мы тебе дадим такую-то премию за такую-то работу - это точно, они не могут отказаться от своих слов. Кстати, начальство я видел за год всего несколько раз. Все остальное, отчеты, конференции - все через Интернет.

- Когда вы начали рассказывать об этой работе, у вас «глаза загорелись». Почему вы решили променять ее на немного бюрократическую должность?

- Суть работы не в бюрократии. Нанотехнологии не менее интересны, чем Microsoft. Поскольку никто не знает, как это делать, мы сделаем это первыми, и это будет здорово. Но даже не принимая в расчет этот вызов, который уже делает эту работу привлекательной, сами по себе ученые, инновационные компании, с которыми ведем переговоры, с ними очень приятно работать. Это люди, которые своими руками конструируют будущее.

- Вы предпочитаете активный отдых?

- Да, компьютера мне хватает на работе. Я немного занимаюсь айкидо, яхтенным, парусным спортом.

- У вас есть своя яхта?

- Нет, вы что. Это дорого и невыгодно. У меня есть хороший друг, который нас постоянно организует на какие-то регаты.

- Понятно, что вы все новости узнаете из Интернета, а печатную прессу читаете?

- Читаю журналы «Инновации», «Forbеs», но между делом. Новости я вообще не смотрю. Я считаю, что это информационный мусор...

- А как вы объясняете своему сыну, что такое наноцентр и кем работает папа?

- Ему очень интересно, очень хочется прийти посмотреть, а показать-то пока нечего. Объясняю, что есть технологии, рассказываю об атомах, диатомите, упрощаю, конечно. Кроме того, у нас пресса, общество создают некий образ наноцентра. Что это большое красивое здание, внутри которого люди в белых комбинезонах и работают за микроскопами. Я думаю, что у него на таком уровне пока представление.

- Вы говорили, что перед подачей второй заявки на конкурс РОСНАНО приходилось работать 24 часа семь дней в неделю. Сейчас есть время для семьи?

- Когда мы готовили заявку, то жили на работе. Сейчас средний рабочий день минимум 12 часов, но вечером я все бросаю и два-три часа уделяю семье, а когда домашние засыпают, до часу ночи сижу еще за компьютером.

- А встаете потом по будильнику или сами просыпаетесь?

- Летом встаю нормально, а вот зимой с трудом просыпаюсь.

- Последний вопрос: о чем вы мечтаете?

- Я всегда мечтал открыть хороший научный центр, который бы изобретал хорошие, полезные технологии. Поэтому с точки зрения реализации себя как профессионала я близок к осуществлению желания. Когда сильно устаю, мечтаю уехать на какой-нибудь остров и работать там инструктором по виндсерфингу.